Катастрофы в Черном море

6. Личный состав линкора: матросы, старшины и офицеры, а также и офицеры, руководившие непосредственной борьбой за спасение корабля, — и.о. командира БЧ-5 т. Матусевич, командир дивизиона живучести т. Городецкий и помогавший им начальник Технического управления флота т. Иванов умело и самоотверженно вели борьбу с поступавшей на корабль водой, хорошо знали каждый свое дело, проявляли инициативу, показали образцы мужества и подлинного героизма. Но все усилия личного состава были обесценены и сведены на нет преступно-легкомысленным, неквалифицированным и нерешительным командованием.

7. Аварийно-спасательные партии с других кораблей, пришедшие на помощь линкору, использовались крайне плохо, неорганизованно. Эти команды были предоставлены сами себе, а не зная корабля, расположения помещений и устройств, они зачастую делали случайную работу или просто ничего не делали, а стояли на открытой (верхней) палубе корабля.

Очевидно, такое положение и привело к тому, что еще за 25-30 мин до опрокидывания линкора, когда борьба за удержание линкора на плаву вступила в решающую стадию, была дана команда аварийно-спасательным партиям с других кораблей покинуть линкор.

8. Позорным примером безответственности командования в использовании аварийно-спасательных средств является такой факт, что водоотливные средства одного, а может и двух аварийно-спасательных судов использовались не для откачки воды из затопленных помещений корабля, а перекачивали воду из моря в море.

9. Командование флотом тт. Пархоменко и Кулаков, и.о. командующего эскадрой т. Никольский и и.о.командира линкора т. Хуршудов, не приняв должных мер к спасению корабля, преступно отнеслись и к делу спасения личного состава линкора.

Гибель значительного количества, по крайней мере 300-350 человек, можно и должно было не допустить, для этого были налицо все условия: близость берега (80 м от кормы корабля), наличие близ линкора большого количества, более 60 единиц, различных кораблей и с момента взрыва до момента опрокидывания прошло 2 ч 45 мин. Время, достаточное для обдумывания решений и принятия мер…

В кормовой части корабля на верхней палубе было собрано 800-900 матросов и старшин, которые не могли быть использованы в борьбе с распространением воды по кораблю. По мере затопления боевых постов и помещений число бездействующих людей росло.

Никаких мер по планомерной эвакуации людей с корабля принято не было. Даже когда крен корабля достиг 18°, а палуба до одной трети длины корабля от носа ушла под воду и командующему флотом т. Пархоменко было об этом доложено и указано, что критический крен корабля 20°, — то и тогда не было принято решения о спасении людей.

Кем-то (установить не удалось) за несколько минут до опрокидывания была передана команда покинуть нижние помещения и посты, но, очевидно, значительная часть людей не успела этого сделать и погибла.

Люди были выстроены на палубе в 5-6 рядов. Когда крен корабля возрос настолько, что стоять на палубе, было уже трудно, люди, чтобы не покатиться по палубе, хватались за леера и друг за друга.

Перед гибелью корабля не была дана команда снять лишнюю одежду и расшнуровать ботинки.

Только тогда, когда корабль стал погружаться в воду и люди стали срываться и сыпаться в воду, командующий флотом или кто-то другой крикнул: «Прыгайте в воду». Но было уже слишком поздно, так как людей убивали срывающиеся и катящиеся по палубе корабля предметы, часть людей, прыгнувших в воду, была накрыта кораблем и погибла. Погибли также многие из тех, кто плохо умел плавать.

Командующий флотом т. Пархоменко, член военного совета т. Кулаков и и.о. командующего эскадрой т. Никольский в устных и письменных объяснениях, данных комиссии, пытаются оправдать свои преступно-безответственные действия в деле спасения личного состава линкора тем, что, во-первых, они-де до самого конца были уверены в благополучном исходе и в том, что линкор не утонет, и, во-вторых, что при эвакуации команды они боялись паники. Эти объяснения комиссия считает совершенно несостоятельными и неправдивыми.

Во-первых, у командования флотом, эскадрой и кораблем не было никаких оснований к благодушию, особенно в последние 30-40 мин до конца катастрофы, так как все объективные факты указывали на тяжелое положение корабля (быстрое нарастание крена на левый борт, и продолжающееся погружение в воду после). Кроме того, установлено, что за 10-15 мин до гибели начальник Технического управления флота инженер-капитан I ранга Иванов доложил командующему флотом, что крен корабля достиг 18° при критическом 20°. Из этого надо было сделать надлежащие выводы. Кроме того, командование должно было учесть и то, что принимаемые командой линкора в течение более 2 часов меры по борьбе с поступающей внутрь корабля водой не дали никаких результатов.

Это уже одно указывало на тяжесть положения корабля.

Во-вторых, т.т. Пархоменко, Кулаков и Никольский говорят неправду, когда они хотят свои преступные действия объяснить только тем, что они-де верили в спасение корабля.