Катастрофы в Черном море

Исходя из произведенных экспертной комиссией расчетов и указанных выше данных, можно с достаточной точностью считать, что заряд, взорвавшийся под линкором 29 октября 1955 г., имел вес около 1000-1100 кг в тротиле.

На основании произведенных расчетов и испытаний экспертной комиссией признается возможным нахождение под линкором донной мины, сохранившей потенциальную боеспособность и не вытраленной при неконтактном тралении вследствие того, что часовой механизм прибора срочности не отработал установленного на нем срока (часы стояли).

Такая мина под воздействием внешнего механического воздействия (толчка) может перейти в опасное состояние и взорваться после доработки часов. Механическим воздействием на механизм мины могло быть следующее:

— при постановке линкора на бочки в 18 ч 28 октября 1955 г. в процессе буксировки корабля и подтягивания его к бочкам якорь-цепь, протаскиваясь по грунту, могла задеть за лежащую на грунте мину. В результате проворачивания или толчка мины мог произойти запуск ранее остановившегося часового механизма взрывателя.

Возможность протраливания якорь-цепью дна бухты в районе нахождения мины, и, следовательно, механического воздействия цепи на мину считается установленной.

В результате подробного рассмотрения всех обстоятельств и последствий взрыва установлено следующее:

— повреждения линкора «Новороссийск» были вызваны взрывом заряда, находившегося на грунте под носовой частью корабля;

— вес заряда в тротиловом эквиваленте определяется величиной 1000-1100 кг;

— наиболее вероятно, что 29 октября 1955 г. под кораблем имел место взрыв немецкой мины типа RMH или 1MB с взрывателем M-I, поставленной в период Великой Отечественной войны.

Возможность того, что повреждения корабля явились следствием взрыва, торпеды или авиационной бомбы, экспертной комиссией исключается».

Правительственная комиссия отметила:

«Можно считать твердо установленным следующее:

1. После взрыва и получения пробоины в носовой оконечности линкор, находясь 2 ч 40 мин на плаву, мог и должен был быть спасен.

2. Единственной и самой надежной мерой для спасения корабля и людей должен был быть немедленный отвод линкора на мелкое место в гавани (на глубину 11-12 м) с помощью своих машин.

Главные машины корабля и котлы находились в таком состоянии, что могли быть запущены через 30-40 мин после команды. Личный состав машинных помещений по своей инициативе привел в готовность все вспомогательные механизмы.

Но в результате преступной беспечности и бездеятельности командующего флотом т. Пархоменко, члена военного совету т. Кулакова, и.о. командующего эскадрой т. Никольского и и.о/ командира линкора т. Хуршудова этого сделано не было, и гибель линкора была предрешена.

3. Вместо команды о пуске своих машин на линкоре лица, командовавшие кораблем, отдали безграмотный приказ о буксировке линкора к берегу буксирами. При условии, когда линкор стоял на якоре и отдать якорь не было возможности, а команды перерезать якорную цепь отдано не было, три сравнительно маломощных буксира в течение почти 2 часов смогли лишь слегка развернуть линкор около якоря.

Пустая и даже вредная возня с буксировкой линкора продолжалась вплоть до опрокидывания линкора. Приказание о буксировке линкора только создало у людей опасную иллюзию, что что-то делается для спасения корабля. После того, как появился крен на левый борт, буксиры, тащившие линкор в основном тоже на левый борт, могли только способствовать увеличению крена корабля и ускорять его гибель.

4. Управление работами по спасению корабля и людей было от начала до конца полностью дезорганизовано лицами, командовавшими кораблем. Все традиции, весь опыт и Устав Военно-Морского Флота были нарушены. На корабле оказалось 4 командира, ни один из них не объявил по кораблю о вступлении в командование кораблем, ни один из них не занял положенного по Уставу командиру такого корабля как линкор места на Главном командном пункте (ГКП), а все они находились в разных местах корабля, главным образом на открытой (верхней) палубе корабля.

5. Само командование спасением корабля было беспорядочным, нерешительным, без какого-либо знания истинного положения корабля и сводилось к выслушиванию кратких информации людей, ведших непосредственную борьбу с водой.

Твердо установлено, что ни один из 4-х командиров за все время агонии корабля (два часа сорок минут) даже и не попытался как следует разобраться с общим тяжелым положением корабля, наметить и принять серьезные меры по спасению корабля и людей.