Категории и законы марксистско-ленинской диалектики и язык

«прибегает сознание человека, творящего из практически-обиходного опыта новое представление о действительности и награждая ее фрагменты на этом основании именем того обозначаемого, от которого мысль отталкивается» (там же, с. 206).

Сущность метафоры усматривается в следующем:

а) двуплановости – приложимость метафорического наименования (например, «волк» о человеке) к двум субъектам одновременно, так что свойства того, о ком идет речь, просматриваются через свойства того, чьим именем он обозначается;

б) взаимодействии и интерференции – создание системы двух понятий об одном субъекте. С этой точки зрения метафоризация – это всегда предикация обозначаемому некоторого «несобственного» для него признака, приписываемого ему по аналогии.

В предложенной В.Л. Наером трактовке метафоры взаимодействие выдвигается в качестве общего принципа, лежащего в основе как языковой, так и речевой метафоры (25). В объяснении языковой метафоры за исходное принимается, что какое-нибудь слово в данном его значении взаимодействует с «названием» иного референта; т.е. слово употребляется в значении, «перенесенном» с другого слова. Речевая метафора может рассматриваться также как продукт взаимодействия объективного и предметно-логического значения слова и значения контекстуального. В этом случае «название» (иного референта) возводится в ранг значения, но значения условного, всякий раз возникающего в контексте и в принципе не затрагивающего смысловой структуры слова. Таким образом, взаимодействие в обоих случаях остается непреложным фактом, меняется только угол зрения.

Следует отметить также особенность предлагаемого В.Л. Наером подхода к рассмотрению метафоры в ее динамике. Признавая всю важность уяснения механизма возникновения метафоры на уровне значения, В.Л. Наер считает продуктивным «линейный» подход со стороны текста как объективной и материально данной последовательности слов, которая реализует, выявляет и в конечном счете создает метафору[12].

Богатый материал для изучения языковой образности предоставляют единицы фразеологического состава языка. Образность фразеологизмов отмечается многими исследователями, причем подчеркивается, что раскрытие образной подосновы фразеологизмов входит в задачи их «глобального» исследования (33, 39 и др.). Свойство образности присуще большинству устойчивых сочетаний слов и особенно идиом, прошедших стадию метафорического переосмысления. Возникновение фразеологизмов, связывается, в частности, с образным представлением действительности, отображающей обиходно-эмпирический, культурный или исторический опыт некоторого языкового коллектива – какие-либо типовые ситуации или исторические события, еще живущие в сознании носителей языка или уже забытые в подробностях.

Отмечается, что для некоторых идиом, приспособленных к функции предикации, характерно «совмещение понятийного содержания и конкретно-образного представления», т.е. тенденция к сохранению живой внутренней формы, несущей сведения о денотате, свойства которого легли в основу значения (33, с. 15). У идиом, употребляющихся в позиции идентификации, внутренняя форма, стираясь, выходит из игры, так как становится помехой для прямого указания на обозначаемое. Рефлексы образности проявляются при оживлении внутренней формы фразеологизмов (если она не стерлась в сознании носителей языка). Характерной чертой идиом является их опора на конфетную лексику, способную создавать наглядно-чувственный образ «обычных» свойств, действий, состояний или же демонстрировать очевидную несуразность их буквального значения[13].

3. Лингвостилистический аспект

В плане лингвистически обоснованной стилистики художественной литературы проблема образности не решена полностью ни в отечественной, ни в зарубежной филологии. Следует отметить, что ряд проблем, прозвучавших в ходе дискуссии о слове и образе (1959 – 1960) и поставленных в работах, появившихся позднее (см., например, 30), остаются актуальными и сегодня. К таким проблемам относятся: соотношение и связь лингвистического и литературоведческого подходов к языку художественной литературы; специфика поэтического (образного) языка; языковые средства формирования словесно-художественного образа и др.

В настоящее время просто

«не отрицать возможность и ценность лингвистического подхода к анализу языка художественного произведения уже недостаточно» (16, с. 265; см. также 17).

Проблема, которая стоит перед лингвистами, заключается в том, чтобы определить границы компетенции литературоведческих и лингвистических методов в исследовании литературы как формы образного освоения действительности. Г.В. Степанов проводит это разграничение по следующим признакам: