Категории и законы марксистско-ленинской диалектики и язык

Р.А. Будагов также предлагает разграничивать понятия «развитие языка», «круговорот», «отдельные изменения», «совершенствование» и т.п. (7, с. 70). Развитие предполагает направление движения языка на тех или иных его уровнях. Совершенствование языка – проблема чисто историческая. Р.А. Будагов указывает также на то, что нельзя противопоставлять систему языка его развитию: система существует в развитии. Этот взгляд согласуется с тем представлением о развитии, которое наблюдается в трудах ряда советских философов. Например, А.Н. Аверьянов пишет:

«Развитие – не изменение вообще. Оно единство направленных изменений системы от ее менее упорядоченного состояния к более упорядоченному, и наоборот» (2, с. 85).

Органическую связь между понятием развития языка и понятием его совершенствования показывает Р.А. Будагов на конкретном материале различных литературных языков:

«Большие линии развития языка в конечном счете и как общее правило обычно приводят к совершенствованию языка. При этом в истории разных языков подобный процесс протекал и сейчас протекает неравномерно: от сравнительно резких изменений в определенные эпохи (причем сама „резкость“ обычно подготавливается предшествующей эпохой) до медленных и постепенных накоплений новых возможностей языка» (8, с. 253).

Н.С. Шумова считает наиболее приемлемой точку зрения на развитие как на необратимый процесс качественных изменений, который может быть прогрессивным, регрессивным, а также «движением в одной плоскости (без существенного повышения уровня сложности)» (здесь автор ссылается на работу В.В. Орлова, см. 43, с. 61). Следует также иметь в виду, что прогрессивное развитие может быть связано как с усложнением, так и с упрощением. Например, совершенствование синтаксиса научного стиля английского языка шло по линии упрощения. Развитие языка отражает развитие мышления, познания, общества, природы. Вместе с тем языковое развитие обладает относительной самостоятельностью и влияет на мышление, процесс познания человеком окружающего мира и самого себя, на развитие человеческого общества (45, с. 31 – 47 и др., 61, с. 71).

Различные точки зрения на прогресс в изменениях языка в историко-лингвистическом плане недавно рассмотрела и подытожила Т.С. Шарадзенидзе (59, гл. 6). В монографии этого автора анализируются концепции В. Гумбольдта о прогрессе в языковом строе (в связи с морфологической классификацией языков); А. Шлейхера о единстве исторического процесса и универсальных закономерностях в прогрессе, не связанных родством языков (критерий совершенства – отношение языка к мышлению, причем флективные языки наиболее адекватно выражают процесс мышления); О. Есперсена и Н.Я. Марра (рецидивы концепции неравноценности морфологических типов) и т.д. Т.С. Шарадзенидзе, критически рассматривая указанные взгляды, приходит к выводу, что отказ от концепции единого универсального процесса развития в языковых типах не означает игнорирования историзма, развитие может иметь место в пределах каждого типа.

Не всякие различия в структуре языков и не всякие их изменения можно интерпретировать с точки зрения прогресса. Но это не означает отказа от признания прогресса языкового развития от низших ступеней к высшим. Такое поступательное движение имеет место в определенных сферах языка. Этот процесс следует изучать на разных уровнях языка в связи с развитием общественной жизни, мышления, всей культуры народа, носителя этого языка (59, с. 163).

К проблеме законов развития языка, к анализу «нового учения о языке» также обращается В.З. Панфилов (45). Подчеркивается, что в ходе лингвистической дискуссии 1950 г. был подвергнут справедливой критике тезис Н.Я. Марра о коренных ломках-взрывах языка в связи со сменой общественно-экономических формаций. Однако взамен критики Н.Я. Марра выдвинули не менее ошибочное положение о том, что язык якобы развивается лишь эволюционным путем и не переживает скачков в своем развитии.