Категории. Об истолковании

Поскольку, таким образом, то, что стоит выше, всегда сказывается о том, что стоит ниже, постольку вид будет сказываться об индивидуальной вещи, род – и о виде, и об индивидуальной вещи, а самый высший род – и о роде или о родах, если имеется большее число промежуточных и подчиненных друг другу звеньев, и точно так же – о виде и об индивидуальной вещи. В самом деле, самый высший род сказывается обо всех находящихся под ним родах, видах и индивидуальных вещах; а род, стоящий перед последним видом, – о всех последних видах и индивидуальных вещах; вид, который есть только вид, – о всех индивидуальных вещах; [наконец] индивидуальная вещь – только об одной из отдельных вещей. Называется же индивидуальною вещью Сократ, это вот белое и этот приближающийся сын Софрониска, если у последнего единственный сын – Сократ. Так вот, все подобные вещи называются индивидуальными, потому что каждая из них состоит из специальных свойств, собрание которых никогда не может оказаться тем же самым у [какой-либо] другой вещи. Ибо специальные свойства Сократа не могут оказаться теми же самыми у какой-либо другой из отдельных вещей, однако специальные свойства человека – я имею в виду человека вообще – могут оказаться теми же самыми у большего числа [предметов], больше того – у всех отдельных людей, поскольку это люди. Таким образом, индивидуальная вещь охватывается видом, а вид – родом, ибо род есть нечто целое, индивидуальная вещь – это часть, а вид – и целое, и часть, но при этом часть есть часть другого, а целое не включает в себя другое; человек обособлен от лошади образующим вид признаком-качеством разумности. Вообще говоря, всякий различающий признак, привходя к какой-нибудь вещи, сообщает ей иной характер; но названные признаки, если они таковы в общем и специальном смысле, вносят в вещь изменения, и эти же признаки, если они таковы в самом специальном смысле, делают ее другою. Дело в том, что одни из различающих признаков вносят [в вещь] изменения, другие – делают [ее] другою. Так вот, те, которые делают [ее] другою, получили название создающих виды, а те, которые вносят изменения, – просто различающих признаков. Различающий признак разумности, присоединившийся к животному, образовал другую вещь, а различающий признак движения создал только некоторое изменение по сравнению с тою же вещью, которая покоится, так что один из этих признаков создал другую вещь, другой – внес только изменение. На основе различающих признаков, создающих другие вещи, получаются [разнообразные] деления родов на виды и устанавливаются определения, состоящие из рода и подобных признаков, а на основе различающих признаков, вносящих только изменения, получаются лишь [различные] своеобразия и изменения вещи, сказывающейся в том или в другом состоянии.

Начав опять сначала, надо сказать, что из различающих признаков одни отделимы, другие неотделимы: находиться в движении и находиться в покое, быть здоровым и быть больным – [эти] и все подобные им признаки отделимы, а иметь горбатый нос или курносый, быть разумным или неразумным – эти свойства неотделимы. Что же касается до неотделимых признаков, одни из них присущи [вещам] сами по себе, другие – привходящим образом: обладание разумностью присуще человеку само по себе, также и смертность и восприимчивость к науке, а наличие горбатого или курносого носа свойственно ему привходящим образом, а не само по себе. Первые, будучи присущи [вещи] сами по себе, входят в состав понятия [ее] сущности, делают [вещь] другою, а те, которые [присущи ей] привходящим образом, не входят в состав понятия сущности и не делают [вещь] другою, но вносят в нее изменения. И к тем различающим признакам, которые присущи [вещам] сами по себе, не применимы определения «больше» и «меньше», а те, которые присущи привходящим образом, если они неотделимы, [все же] допускают усиление (напряжение) и ослабление, ведь и род не сказывается в большей и в меньшей мере о том, род чего он составляет, и так же – различающие признаки рода, в соответствии с которыми он подвергается разделению: эти признаки дают законченное выражение понятию каждой вещи, а способность у каждого предмета быть одним и тем же не допускает ни ослабления, ни усиления, между тем обладание горбатым или курносым носом, наличие известной окраски и получает усиление и ослабевает (дается в большей и в меньшей мере).