Категории русской средневековой культуры

Что же такое будущее? Оно есть время после завершения истории падшего человека. Рассуждая на тему о том, когда именно это произойдет, Плоть в разговоре с Душой останавливается на таком объяснении: мир кончится тогда, когда число праведников восполнит число падших ангелов с небес — вот после того наступит завершение «настоящего». Вместе с тем в преддверии будущего произойдет всемирно-историческая борьба добра и зла; явится в мир антихрист (противник Христа) и станет совращать людей с пути истинного. В этот момент даже церковь прекратит свое существование. И лишь когда «съблазн» и постигшие людей бедствия достигнут апогея, сверкнет молния «с небес» и вторично придет на землю «великый Жених бесмертный... с силою многою и с славою безмерною. Тогда въструбять ангелы и отверзутся гроби и яко в мьгновении ока вскреснут вси иже от века человеци, малы же и велицы. Живии же изменятся подобие яко же они»[596]. Этот момент и есть будущее человека, на смену времени придет вечность — мир не уничтожится, а преобразится, и всякий живой или умерший обретет новую плоть, чтобы предстать пред Всевышним, который будет всех судить судом праведным, воздавая каждому по делам его и по вере. Плоть будет иной: «Будут же вси в едином взрасте... Там несть мужьска полу, ни женьска естьства, ни детородни уди мужстии и женьстии к смешенью блудному и скверному, ни убо. Но ино, странно и ново, еже весть Бог един, бесмертно, присноживотно и нетленно отнудь, непричастно суще печали, же и скорби»[597]. С воскресением и преображением человек вернется к своему первоначальному состоянию до грехопадения. Останется ли человек тождественным сам себе? Душа обеспокоена, но Плоть успокаивает ее: «Я» — это не тело, а «словесное души», — неистребимое и вечное в человеке.

Какова же судьба грешников? Они «исходят из ада, каяждо убо свое вспримет тело, и паки възвращается к аду, увы мне», — сообщает грустно Плоть своей госпоже, Душе. Та горестно вздыхает, печалится о своих грехах, но Плоть успокаивает ее вновь — и они вспоминают о «настоящем». Еще можно успеть провести отпущенное время в союзе ради спасения[598]. Душа и Плоть — едины: в этом антропологическом сгустке сосредоточивается историческая драма человека, ибо в относительности единства пребывает сама вечность...

Итак, средневековый человек был убежден, что время завершаемо, что история потому и история, что не вечна: ибо в конце времен будет Второе Пришествие Христа и Страшный Суд. Восстанут все когда-либо жившие, и даже если кого-то съели дикие звери или поглотили воды рек, морей, океанов, — они воскреснут, возвратятся из прошлого, чтобы пройти через последний Суд и обрести либо вечные муки, либо жизнь вечную и подлинную, полнота которой безмерна...

Вопрос о том, когда это будет, всегда занимал умы людей, ибо сказано в Священном Писании, что только Богу-Отцу известен срок, а значит, время — есть высший Промысл Божий, или сама воля Бога.

Пространство

Человек создает свой мир, который обладает пространственными характеристиками. Как время, так и пространство в сознании средневекового человека, сакрально и неоднородно. В однородном нет ориентиров, нет центра, а потому, чтобы жить в мире, религиозный человек находит (или даже — сотворяет) Центр Мира. В мирском восприятии пространство однородно и нейтрально. Никакой разрыв не обозначает качественных различий между частями его массы[599]. Иное дело — пространство священное: «Столица китайского монарха располагается в Центре Мира: в день летнего солнцестояния, в полдень стрелка солнечных часов не должна, — писал М. Элиаде, — отбрасывать тень. Мы были поражены, встретив тот же символизм в Иерусалимском храме. Скала, на которой он возведен, называется «пупом Земли». Исландский паломник Н. де Терва, посетивший Иерусалим в XII в., писал о Гробе Господнем: «Там — Центр Мироздания. Там в день летнего солнцестояния солнечный свет падает перпендикулярно с Неба». Ту же идею мы находим в Иране. Иранская страна... — это Центр и сердце Мироздания. Подобно тому как сердце находится в центре человеческого тела, «страна Иран более ценна, чем все остальные страны, т.к. она находится в Центре Мироздания». Шираз, иранский «Иерусалим», именно поэтому (потому что он находится в Центре Мироздания) был известен как уникальное место королевской мощи и одновременно как родной город Заратустры»[600]. Сотворение мира становится архетипом всякой созидательной деятельности человека.