Категории русской средневековой культуры

Время, как воля Божья, соотносится с пространством Русской земли[612], но категории эти не имеют еще четко выраженных форм. Русь осознавала себя частью всего православного мира, и зависимость от Византии — религиозная, идейная — была еще очень велика. Как отмечал Г. Федотов, для русского человека «нет православной земли, которая не была бы Русской землей»[613]. Трагический поворот наступит после падения Константинополя в 1453 г., когда в одночасье Русская земля[614] станет единственной и последней богоспасаемой территорией, а время неумолимо будет приближать эту страну к последнему мгновению человеческого, земного существования.

Страшный Суд еще не волнует древнерусское общество своей близостью, хотя, как считает И.Н. Данилевский, наступление его могли ждать в 6537 г., 25 марта 1038 г., в связи с чем и было произнесено знаменитое «Слово о Законе и Благодати» митрополита Иллариона. И, все же основные расчеты относились ко времени, когда закончится именно седьмая тысяча лет...

Особый, практический интерес общества к вопросу о времени Второго Пришествия, возникает в XIV-XV вв. В Киевской Руси, в молодом христианском обществе, искренне полагавшем, что для спасения достаточно принять обряд святого крещения, не могло быть еще того пессимизма, который мы обнаруживаем через несколько веков в Северо-Восточной Руси, озадаченной, как исполнить «всякую правду» пред Богом. Впрочем, пессимизм средневековых людей был какой-то особый — обнадеживающий: все кончится скоро, но и все решится наконец. Грядет «конечный» — справедливый Суд Христов...

Русь средневековая

В XIV в. мысль о конце света в семитысячном году уже волнует сознание людей своей близостью. В разных апокрифических сказаниях можно было прочитать о тех событиях, которые должны предшествовать концу света за несколько десятков лет до семитысячного года. Вся эта богатая, и в основном византийская, переводная литература наполняла смыслом жизнь, придавала ей импульсы. В житии Сергия Радонежского, например, говорится, что такой светильник в Русской земле, как Сергий, не даром воссиял на скончании седьмой тысячи лет. Епифаний Премудрый, описывая жизнь Стефана Пермского, передает содержание тех мнений, которые высказывали современники. Они, в частности, говорили, что Господь помилосердовал о народе пермском, и на исходе числа седьмой тысячи лет послал ему христианского просветителя в лице Стефана.

Вместе с тем мысли о скором конце света тревожат людей, они ощущают время через призму эсхатологических ожиданий: им кажется, что «беззаконие» нарастает, а это — верный признак прихода антихриста. В послании митрополита Киприана игумену Афанасию (1390-1405), кроме наставлений, находим особую тревогу: «...ныне есть последнее время, и летом скончание приходит, и конец веку сему; бес же велми рыкает, хотя всех проглотити, по небрежению и ленности нашей. Оскуде бо добродетель, любовь преста, простота духовная отбеже; зависть же и лукавьство и ненависть въдворися, ухищрения же и высокоумия исполнихомся...»[615]

В XV в. мысли людей еще больше устремляются в настоящее будущего. Митрополит Фотий (1410-1431), называя свое время последним, пишет: «Сей век маловременный»[616]. Время как бы спрессовывается, сгущается. «Блажен, кто уготовил себя к осьмой тысяче, будущей и безконечной, и сего ради молю вас, — писал Фотий, — будем делать дела света, пока еще житие наше стоит». Характерное «пока»... Феодосий, архиепископ Ростовский, впоследствии митрополит, в грамоте 1455 г., написал: «...яко же ныне прилучися седмая тысяща последняго ста 63-го лета». Значит, каждый читавший уже понимал, что хотел сказать архиепископ: до конца света осталось 37 лет. Это уже совсем близко... С.П. Шевырев еще в XIX в. обнаружил в одном Часослове XV в. «Послание от невидимого отца Господа нашего Иисуса Христа», в котором говорилось, в частности: «...а лета и времена и дни кончаются, а Страшный Суд готовится»[617].

Одним из самых чтимых и читаемых «предсказаний» было «Откровение» Мефодия Патарского. Его рассуждениям безоговорочно верили, особенно после того, как выяснилось, что одно из самых страшных для православного человека пророчеств сбылось в 1453 г.

Обратимся же к основной канве тех событий, которые под пером автора «Откровения» превращаются в волнующий рассказ о грядущем...