Катерина

– Батюшки, – так и ахнула Лидия Васильевна, ведь внутри обнаружила два вида пушнины. Здесь, и лисьи шкурки имелись, и песцы. И все как на подбор мягкие блестящие. – С этого шуба целая и жилет меховой получится. Катенька…

– Забирайте обратно, – девушка сложила руки на груди и посмотрела на посыльного со всей серьезностью.

– Что? – хором произнесли мальчишка с Киртановой.

– Катя, – засуетилась женщина, – но… как же… что же… тут ведь на целую шубу… и жилет… – затем глянула на парня с прищуром. – Ожидает ли граф оплату?

– Нет, – замотал тот головой. – Это подарок.

– Подарок же, – снова посмотрела на Катю. – Человек видно обеспеченный, коль с легкой руки такие подарки дарит. Точно не желаешь принять?

– Точно. Не приму. Забирайте и везите обратно. А графу передайте, что благодарю от всей души его Светлость, но принять столь дорогой подарок не имею права.

Мальчишка тогда грустно выдохнул, завязал обратно тюк, подхватил и понес за ворота.

После ухода посыльного настроение Катерины испортилось окончательно. Выходит, не выбросил ее из головы иноземец, решил купить мехами, да так сразу. Или он ко всем незамужним девицам засылает гонцов с подарками? Девушка села на диван, взяла книгу, только читать уже не могла, а Лидия Васильевна в свою очередь уже не могла считать, потому отложила тетрадь, попросила Марьяну чаю принести в залу.

– Катя, не подумай чего лишнего, я из праздного интереса. А почему от подарка-то отказалась?

– Нас с сестрой маменька всегда учила, что просто так только кошки родятся. У всего причина есть. Подарков бескорыстных от незнакомцев не бывает. Видели бы вы, как он смотрел на меня, как говорил. Вроде и комплимент сказал, а посмотрел с презрением, вроде и улыбнулся, а словно оскалился. Правду о нем говорят, недобрый человек. Папенька, царствие ему небесное, – сейчас же глаза девушки заблестели, – таких стороной обходил. Самолюбцы только себя признают, других в упор не видят.

– Эх, хорошие у тебя родители были, – каким-то неестественным гортанным голосом произнесла женщина, а по щекам скользнули слезы. – И выручали не раз, и ежели надо куском хлеба делились. Береги память о них, Катенька. Вот станешь женой и матерью, будет, что в умы детям вкладывать. Права ты, добрый человек захочет подарок сделать, самолично придет и подарит, а это все не то, – потом подумала с минуту и добавила, – боюсь, стоит нам в скором времени ждать его возвращения.

– Надеюсь, дядя приедет раньше.

Тогда Лидия Васильевна улыбнулась:

– Глядишь, в столицу тебя увезет, к жизни светской приобщишься.

С того дня миновали еще три недели. На радость всем граф больше не потревожил, тем не менее девушка переживала все сильнее, боялась, что родственник так и не приедет.

Осень тем временем вступила в права, леса местами желтели и краснели, дожди частенько принимались и лили по нескольку дней кряду. А сегодня с утра светило яркое солнце, раскатистые крики диких гусей вещали о скорых холодах. Катя бродила по окраине села вместе с лучшей подружкой Стешей, дочкой резчика здешнего:

– А ко мне Ипатов Колька посватался, – гордо заявила Стеша. – Я уж думала не решится, ан нет… Заслал к отцу сватов, все как положено.

– Это ж когда было? – удивилась Катя.

– С неделю назад. Родители обо всем уже договорились, летом свадебку сыграем, ох и не верится мне. Неужто жизнь беззаботная закончилась? Неужто ко мне под юбку теперь не только кот Васька лазить будет? – и залилась хохотом, да таким заразительным, что Катя тоже рассмеялась.

– Боишься? – пихнула ее в бок.

– Боюсь, но и хочется, что аж в животе щемить начинает. Бывает, держит, обнимает, а я дрожу мелкой дрожью, но сама его трогать не решаюсь. Грешно все-таки, до свадьбы-то.

– Счастливая ты, Стешка. Скоро хозяйкой станешь, будешь крутить-вертеть своим Николаем.

– Скажешь тоже, вертеть.

– А то! Я, можно подумать, твоего характера не знаю.

– Тю, я аки ромашка луговая, – захлопала белыми ресницами.

– Скорее как плющ ядовитый, – и снова они захихикали.

– Когда же твой дядька приедет? Сколько времени прошло, как почтальон письмо принес?

– Месяц почти. Семен Владимирович говорил от столицы до Архангельска две недели пути с небольшим. Но письмо-то тоже не сразу дошло. Ой, боязно мне. Вдруг не приедет? Или ошибка какая вышла и нет никакого дядьки?

– А ты в церковь сходи, свечку святым поставь.

– Ходила, притом не раз. И иконку под подушку положила, и молитвы читаю перед сном.

– Тогда наберись терпения и жди. Я вот верю, приедет твой дядька.

На обратном пути девушки разошлись, Стеша к себе во двор завернула, а Катя подошла к родным воротам, помялась и все-таки толкнула калитку, та со скрипом отворилась. Двор был чистый, ухоженный, будто и не пустовала усадьба полгода с лишним. За что спасибо Семену Владимировичу. Девушка села на крыльцо, прислонилась головой к резной балясине и затаилась. В дом зайти все же не решилась. Здесь она с сестрой и братьями играла, лягушек под досками ловила, отца с полей встречала.