Катья

– В чем-то здесь лучше, в чем-то – там...– Меня стала раздражать его болтовня и особенно его пристальный изучающий взгляд. Что-то в нем сбивало с толку и не соответствовало тому, каким он пытался казаться. Его манера говорить была искусственно упрощена, это выдавал глубокий проницательный взгляд. Но он был дружелюбен и распологал к себе, ему хотелось все рассказать. Я знала такой тип: верный и добрый друг на всю жизнь. Если бы не этот внимательный, напряженный взгляд.

Да, хороший друг. Для кого-то, но не для меня. Черт побери, вместо того, чтобы двигаться, он, похоже, решил вести светскую беседу. В мои планы это не входило.

Я сделала шаг, словно показывая ему, что пора идти. Но он продолжал меня молча изучать.

– Мой брат исчез... Я ищу его.

Непонятно, зачем я стала ему это говорить, но слова сами сорвались с губ, и откуда-то поднявшиеся слезы судорожно сжали горло. Я выдохнула, и вместе с воздухом вырвался всхлип. А через несколько секунд я, уже не сдерживаясь, почти в полный голос рыдала.

– Эй, успокойся, слышишь, сестричка, успокойся! – он обхватил меня за плечи и, чуть согнувшись, старался заглянуть в лицо. – От того, что ты плачешь, ничего не изменится.

Но я не могла остановиться. Наоборот, чем больше я рыдала, тем больше было жаль себя, тем безысходнее ощущалась потеря Дэвида, тем бессмысленней казалась жизнь.

Мой случайный утешитель молчал, он прижимал меня к себе и осторожно гладил по голове. В его обьятиях было жарко, запах чужого тела смешивался с запахом моих духов, я уже не только не боялась этого черного великана, а даже наоборот – чувствовала к нему странную близость, словно мы были давние друзья. Мне захотелось рассказать, о своей любви к Дэвиду, об убийстве в гостинице, о бедном Ларри, обо всем том, что я не могла рассказать никому, даже Валентину.

– Может быть, у тебя есть друзья, родственники? – почувствовав, что я затихаю, спросил он. – Я могу позвонить, чтобы за тобой приехали...

– У меня никого нет.

Я отодвинулась, он сразу же отпустил меня и выжидательно застыл рядом.

– Меня зовут Джонни, – сказал он. – А тебя?

– Меня? – я на секунду растерялась, а затем сказала свое настоящее имя, хотя не хотела этого делать.

– Катрин?! Жену моего брата тоже зовут Катрин, – он по-детски обрадовался. – Она, правда, повыше тебя и пошире раза в четыре, но тоже Катрин. Надо же!

Джонни, широко улыбаясь, покачал головой и ударил себя руками по бедрам. Несмотря на его устрашающий рост и накачанные бицепсы, была в нем подкупающая кошачья мягкость.

– А еще она очень любит ездить по магазинам. И его с собой таскает. А мой брат, Фил, этого терпеть не может. Но едет. Говорит, что ему легче отмучиться в магазинах, чем потом неделю выслушивать ее упреки.

Джонни присел на ступеньки полуразрушенного дома, словно давая мне возможность окончательно успокоиться и привести свои чувства в порядок. Я была благодарна за его болтовню, в которой не обязательно принимать участие. Утерев рукой слезы и выдавив из себя подобие улыбки, я двинулась к светящейся впереди улице. Джонни встал и пошел за мной.

ГЛАВА 38

Резкий шипящий звук раздался, как мне показалось, у меня в голове. Было светло и пахло яичницей с ветчиной. От голода желудок жалобно заныл. Я села и огляделась. Сознание за секунду восстановило прошлое и озадачило настоящим. Черт возьми, как же зовут того черного, с которым я вчера, почувствовав близость, так разоткровенничалась, а сегодня он уже возится у плиты в углу комнаты?!

Угораздило же меня поддаться на его уговоры и зайти к нему, чтобы вызвать такси. Позвонить-то я позвонила, но, не дождавшись машины, после двух глотков виски просто свалилась на диван и уснула под болтовню этого черного. Надеюсь, между нами ночью ничего не было, во всяком случае, я этого не помню. Если он повернется и скажет: hi, honey! – значит, все было. Как же его зовут? Джерри? Джей? Нет. Дж... Джон? Джонни... Точно, Джонни!

Я огляделась. Это была однокомнатная квартира, типичная нью-йоркская студия, с кухней прямо в комнате. Старым потертым диваном хозяин разделил комнату на два пространства – одно в виде спальни, где стояли кровать и ночной столик, другая половина служила гостиной со столом, стульями, диваном. На нем-то я прямо в одежде и уснула. Его кровать была все еще разобранной, значит, он спал там. Напротив дивана стоял на подставке телевизор. Рядом...

О, Господи! Мой взгляд вернулся к телевизору, где сверху лежала полицейская фуражка. Этого еще не хватало, оказаться в квартире у полицейского!

– Good morning, swetee! – пробасил он из другого конца комнаты. – Как спала?

– Замечательно! – я резко поднялась и стала искать сумку.

«Swetee...» – неужели ночью все-таки что-то было?!

– Будешь омлет? – он двинулся ко мне.

– Нет, спасибо, мне надо бежать!

– Поешь, потом я отведу тебя на станцию, где ты оставила машину, – он подошел ко мне и застыл с тарелкой в руке.