Катья

Джонни тоже улыбнулся, позволил себя поднять, встав на ноги, повел плечами, как бы расправляя грудь, несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул.

– Хороший удар... – сказал он. – Коричневый пояс?

– Дела давно минувших дней, – с преувеличенной скромностью ответил Валентин. Ему откровенно была приятна похвала бывшего полицейского.

Вдруг Джонни, чуть согнувшись, налетел на Валентина и головой ударил в живот. Тот, не ожидая этого, не успел отвернуться и повалился на пол. Джонни подскочил к нему и, насев сверху, несколько раз ударил по лицу.

Я заорала.

– Идиоты! Что вы делаете! Джонни, прекрати сейчас же!

Я схватила его сзади за плечи. Он попытался отмахнуться от меня, и тут Валентин, вцепившись ему в горло, сбросил с себя и снова ударил кулаком в челюсть. Джонни отлетел от него и, перевернувшись, вскочил на ноги. Теперь они уже оба стояли друг против друга, тяжело дыша.

– Валька, прекрати! Джонни остановись! Переста-а-а-аньте! – кричала я что есть силы.

Но они не слышали меня и, как два обезумевших пса, не сводили друг с друга налитых кровью глаз. Лучше всего сейчас было бы окатить их ледяной водой, это единственное, что сработало бы наверняка, все же остальное – мои крики, уговоры, взывания к совести – было для них словно раздражающий писк комара.

Я вспомнила про пистолет, отлетевший в угол комнаты, когда Валентин ударил Джонни в грудь. Закрыв лицо руками и сделав несколько рыдающих звуков, я двинулась к пистолету, затем медленно опустилась на колени, подняла его, отметив неожиданную тяжесть и холод металла.

– Или вы сейчас же прекратите, или я начну стрелять и сюда все сбегутся! – пригрозила я.

Вместо ругательств в свой адрес я услышала вначале недоверчивый возглас:

– Катька, брось игрушку!

А затем раздался хохот. Смеялись оба, причем с таким удовольствием, как будто увидели голую задницу в окне. Я смотрела на них, и злость закипала во мне еще сильнее. Два быка! Уроды! Животные, которые ничего не понимают! Не выдержав больше их смеха, я с силой швырнула пистолет в стенку между ними. Раздался выстрел. За ним второй и третий. Валентин удивленно посмотрел на стенку, затем на меня, а Джонни схватился за грудь и повалился на пол.

– Что же вы теперь не смеетесь? – кричала я. – Вот теперь можно всем и посмеяться...

В номере стало тихо. Валентин подошел к Джонни и ногой поддел его плечо. Тот покорно перевернулся на спину и замер, раскинув руки.

– Что случилось? – спросила я. – Что с ним?

– Он... надеюсь, ранен... потерял сознание, а может, и убит, – все еще улыбаясь, сказал Валентин.

– Что? Как ранен? Как убит? Ты его убил?

– Нет. Пистолет...

– Какой пистолет? Который я бросила?

– Да, пистолет, который ты бросила. Слишком чувствительный... Пистолет выстрелил три раза подряд. Одна из пуль попала в этого... Как его, кстати, зовут? Зачем он, дурак, снял предохранитель? Тоже мне, мудила, нашел бандитов! Мог бы просто потрясти, попугать. Вот теперь и расплачивается за собственную тупость...

Я сидела на кровати, не решаясь приблизиться к Джонни. Вспомнилось его смеющееся лицо, летящий пистолет, сухие хлопки выстрелов, его согнутая пополам фигура...

Судьба снова улыбалась мне.

Валентин подошел, сел рядом, обхватив за плечо, прижал к себе.

– Не переживай! Ну подумаешь, одним черным меньше...

В дверь постучали.

– Что? – властно крикнул Валентин.

Просунулась голова индуса, дежурного гостиницы.

– Я слышал шум, что-то случилось? – шаря по комнате выпученными глазами, спросил он.

– Все в порядке. Закрой дверь!

Тот послушно исчез. Зазвонил сотовый телефон Валентина.

– Да? Хорошо. Пусть пару ребят поднимутся в номер. Захватите ящик.

Вдруг раздался стон. Джонни зашевелился и взялся двумя руками за живот. Я подбежала к нему.

– Джонни! Как ты? Куда тебе попало, где рана? Тебе больно? Сейчас мы вызовем скорую, нет, лучше мы сами отвезем тебя в больницу! Валька, пусть твои...

– Не надо в больницу! – морщась от боли, сказал Джонни. – Через полчаса станет легче. Помоги снять...

Он расстегнул рубашку, под которой я увидела, черный толстый жилет.

– Ты не ранен! Как же ты меня напугал! – обрадовалась я. – Валька, у него жилет, он не ранен!

Валентин уже присел рядом и помогал отстегнуть трудно поддающиеся жесткие застежки бронежилета.

– Такого со мной еще не было! – с преувеличенным раздражением говорил Джонни, пытаясь приподняться. – Во-первых, чтобы стена в меня стреляла! Во-вторых, чтобы попала! А в-третьих, сучий сын, как же это больно!

– Скажи, мне просто очень любопытно, – Валентин подошел поближе к Джонни и присел рядом с ним. – Зачем ты снял предохранитель? Неужели ты мог бы выстрелить, не разобравшись... У меня ведь в руках не было ничего.

– Привычка... полицейское прошлое, – словно извиняясь, улыбнулся Джонни. – Приучен быть всегда готовым к худшему.

Сняв жилет, он кряхтя вытянулся на полу во весь рост и закрыл глаза. Так он пролежал несколько минут. Мы стояли рядом и ждали.

Дверь открылась, в номер вразвалочку вошли двое русских парней, везя тележку, на которой стоял большой черный сундук.