Катя

– Полностью с тобой согласна, – поддержала её я. – Не думаю, что мы замёрзнем. Всё-таки сейчас лето, – и я расплылась в широкой улыбке, вспомнив лишь на секунду, что сейчас ещё только середина июля и огромный кусок солнца, тепла и нашего беззаботного времяпровождения ещё где-то впереди. Лето будет и завтра, и послезавтра, и даже через месяц. И прямо, и за углом ещё долго-долго везде будут летать ласточки, лодки качаться на воде, а дети возиться в песке. – Танюш, а давай завтра сходим на какой-нибудь другой пляж, – почему-то решила я.

– Завтра я вам покажу очень красивый пляж. Он в очень живописной бухте. Там даже дышится легче. Вам понравится.

– Куда уж легче, – улыбаясь, ответила я. – После московского воздуха здесь так дышится, что, мне кажется, я уже на 90 % состою из кислорода, а с сегодняшнего дня ещё и из солёной воды. Я вся солёная-солёная, и каждая моя пора наполнена кислородом, – я засмеялась.

– Ты мечтательница, – Таня произнесла это так лирично и возвышенно, что где-то в глубине моей груди стало совсем тепло, как будто солнце грело именно туда, в самую сокровенную мою суть. Да, я взрослая мечтательница. Такая маленькая, такая большая. Вечно где-то в облаках. Далеко и близко.

– Мамочка, как красиво! – мелкий выдернул меня из моего ванильно-розового облака. – Посмотри, какие корабли!!! – он показал на воду далеко внизу. – Мы поплывём на корабле?

– Конечно, поплывём, – почему-то я была уверена, что это обязательно случится. И очень скоро. Пусть даже и не в самом ближайшем будущем.

Я любила яхты, корабли, лодки. На воде мне всегда было как-то уверенно и спокойно, как будто я на своём месте, в своей стихии. Меня никогда не укачивало. Наоборот, мне нравились морские волны. Порой мне казалось, что вода даёт мне ещё больше уверенности в себе, чем суша и твёрдая почва под ногами.

Когда я была совсем маленькой, мы с родителями жили в таком же маленьком городке, только не у моря, а на Волге. Каждые выходные, как только начинался летний сезон, а для моего отца он начинался в первых числах пахнущего цветущими деревьями мая, мы переплывали на пароме или речном трамвайчике за Волгу на острова, туда, где глушь и носятся стрекозы, а по ночам одолевают комары. Туда, где можно спрятаться в осоке от слепней и не высовывать носу, пока мама не позовёт есть свежую уху. Где палатки, рюкзаки, котелки, а если повезёт, то и папина гитара.

Я помню, как в один жаркий летний вечер по дороге на паром мы застряли в стареньком лифте нашей панельной малосемейки и опоздали на последний рейс. Мама на радостях хотела вернуться домой, чтобы провести выходные в уютной квартире, отсыпаясь после рабочих будней на удобной кровати, а не в спальном мешке на холодной земле. Но мой отец, авантюрист по натуре, не сдавался. Он нашёл какого-то подвыпившего рыбака, который за сущие копейки согласился на своей лодке перевезти нас на другой берег Волги. На самом деле путешествие это было достаточно опасным. Волга в том месте широкая, время было позднее, и над водой вдали уже зажглись огни, стемнело, и противоположный берег почти не было видно.

Я помню свои длинные русые волосы и промокшие ноги. Мне не было страшно, только холодно. Я всегда знала, что в воде со мной никогда ничего не случится.

Я была очень счастлива тогда, когда забралась в палатке поближе к маме под одеяло и мои ноги наконец-то отогрелись. Мама пахла как детское молочко и была тёплой-тёплой, нежной и маленькой, а где-то совсем рядом назойливо пели свои песни комары.

Мне не было страшно, но было очень холодно и 15 лет спустя, когда в жуткую грозу я переплывала Волжский фарватер на маленькой моторке. В тот день мы с L задержались на островах до последнего, увлёкшись рыбалкой на спиннинг. Мы вытащили достаточно крупного щурёнка и, естественно, нас охватил азарт. Опомнились мы только тогда, когда огромные капли июльской грозы хлестали голые руки и ноги. В середине дня было темно как ночью, и гигантские, совсем не речные волны на середине реки несколько раз разворачивали нас обратно к островам.

Мы были очень счастливы в тот вечер, зажарив нашего щурёнка на костре. Мы видели лисёнка по дороге домой, все замёрзшие и продрогшие, а потом пили дешёвое красное вино и смотрели на тлеющие угли. Это была романтика. Красивая жизнь беззаботных людей.

И в Самаре, где я по обыкновению проводила все свои каникулы, практически жила с рождения, мы тоже постоянно плавали на острова. Волга была моей жизнью.

А море я увидела только в сознательном возрасте. В том же возрасте, когда встретила свою первую любовь. Увидела – и полюбила его навсегда.