Катя и Крокодил. Глупая Шершилина, или Пропал дракон

Миша подумал: «Не твоё дело, где хочу, там сижу!» — но вслух ничего не сказал. У него-то удочка вдвое длиннее, чем у этого грубияна, и он может закинуть крючок чуть ли не на самую середину реки.

Миша встал и, взявшись за удочку обеими руками, ка-ак размахнулся!

Что такое? Миша оглянулся и увидел, что крючок зацепился за антенну на домике.

А в домике три девочки и кошка всё ещё сидели перед телевизором. Теперь они смотрели передачу «Для семьи». Родители на экране объясняли своим непослушным детям, как плохо вести себя плохо и как хорошо вести себя хорошо.

Миша Коробкин отчаянно дёргал леску. Антенна качалась, но не отпускала крючок. Рыбак злорадно наблюдал эту сцену.

А в телевизоре с родителями вдруг произошло нечто невообразимое. Верхние половины родителей отделились от нижних, а непослушных детей стало вдвое больше. По экрану побежали весёлые полосы. У сестричек загорелись глаза. Они запрыгали, завизжали, захлопали в ладоши и хохотали. Кошка мяукала, а маленькая Люська от смеха опять свалилась со скамейки, но её не подняли.

Коробкину пришлось лезть на крышу, чтобы отцепить крючок.

Рыбак на берегу радовался: у него опять начало клевать.

А на экране вдруг всё исчезло и появилось другое: ремонт сельскохозяйственного инвентаря. Девочки дружно заревели. Прибежала мать и нашлёпала всех подряд, даже кошку, хотя кошка не ревела.

Миша тем временем молча забрал своё ведро и прошёл на самый край мостков, подальше от берега, уж там крючку не за что будет зацепиться.

Пока Миша насаживал нового червяка, вдали на реке показался речной трамвайчик.

На открытой палубе у борта стоял Сергей Васильевич в новой соломенной шляпе. Обеими руками он бережно держал банку с тритоном: Сергей Васильевич вёз страдальца к доброму своему приятелю Александру Владимировичу.

Пока Миша возился с червяком, речной трамвай подходил всё ближе. Вот он почти поравнялся с мостками.

Тут Миша взялся обеими руками за удочку, изо всех сил размахнулся — и длинная леска с крючком и червяком полетела… к пароходику.

Несчастный день! Крючок впился в соломенную шляпу Сергея Васильевича, а он, бедняга, даже не мог схватиться за голову, потому что обе руки были заняты банкой. Он только скорбно смотрел, как его новая шляпа птицей неслась к берегу.

Злой судьбе и этого было мало: в ужасе дёрнув удочку, Миша свалился с мостков в воду.

Рыболов катался по траве от смеха. Но когда Миша, барахтаясь у мостков, заблеял, как ягнёнок, прося помощи, рыболов прибежал и вытащил его из воды. Мокрый Миша дрожал на берегу от злости. Рыболов поймал удочку, отцепил шляпу, положил её в ведро и любезно поднёс Коробкину. В ответ Миша только чихнул.

17. ЛЕТАЮЩАЯ СОБАКА

Примчавшись домой, Боря и Лёва сразу принялись за Шарика.

Они посадили его на кровать, и Лёва стал требовать, чтобы Боря немедленно начал учить щенка говорить «ку-ку». Но Боря ответил, что прежде он хочет видеть тот топорик, который он сейчас выиграет. А Лёва ответил, что тогда он тоже хочет видеть насос, обладателем которого он станет.

Они перевернули всю комнату. Топорик нашёлся на полке среди банок с крупой.

А через полчаса нашёлся и насос. Он был под вешалкой в папином охотничьем сапоге.

Тут Шарик начал лаять.

Мальчики испугались: сейчас явится соседка, ябеда Серафима Ивановна, и зашипит: «Ну, конечно, эти прохиндеи опять притащили в дом какую-то пакость! Имейте в виду — всё доложу отцу!»

— Тубо! Пиль! Апорт! — кричали Шарику наперебой Боря и Лёва.

Но щенок не был так образован, как они, и не понимал этих учёных слов.

— Учи его скорей говорить «ку-ку»! — просил Лёва.

— Если ты ничего не понимаешь в профилактике (откуда он взял это слово?), то лучше помалкивай, — сказал Боря. — Как по-твоему: может голодная собака говорить «ку-ку»?

— Не может, — честно признал Лёва.

— Вот то-то и оно! Так что тащи кусок колбасы!

Теперь они перевернули кухню и холодильник. Колбасы не было. Правда, были уксус и винегрет, но они для профилактики не годились.

Вдруг с улицы донёсся вопль:

— Борилёва-а-а!

Боря перегнулся в окошко. Внизу стояли мальчишки с мячом.

— Не! Мы заняты! — крикнул Боря.

И вдруг он увидел: под ним, на балконе третьего этажа, среди цветов, стоял нарядно накрытый столик. И на нём — кофейник, чашка, сахарница и, главное, — тарелочка с сосиской!

Внезапная мысль озарила Борю:

— Вот это да! — сказал он и схватил собаку.

Таисия Петровна имела привычку пить кофе на балконе, среди цветов. Там кофе казался ей вкуснее.

Поставив кофейник на столик, она вспомнила, что из-за сегодняших переживаний и ловли мух не успела прочитать газету.

И Таисия Петровна спустилась вниз к почтовому ящику. Она любила читать газеты. И прежде всего искала в них что-нибудь в защиту лесов и рек. Таисия Петровна очень сердилась, когда губили деревья и лили в реки всякую гадость. И когда находила хорошую статью об этом, она всегда писала письмо в редакцию, что вполне согласна с автором и что надо наконец прекратить такие безобразия.