Катя-лётчица

Катя не сразу поняла, что этот голос принадлежит мальчику; она не ожидала и потому сильно испугалась. Выхватила из кобуры пистолет, спросила:

- Кто тут?

Из леса вышел мальчик. Он казался маленьким и ненастоящим. Из одежды одна только большая шапка различалась на голове.

- А ты разве тётя? - спросил мальчуган. - Ты лётчица?

Катя теперь уже не боялась таинственного незнакомца, но на всякий случай схоронилась за толстое дерево, и из-за него вела беседу с невесть как очутившимся здесь мальчиком.

- Ты кто такой? Подойди ко мне ближе.

Раздался шорох ветвей, и на этот раз тишину разрубил басовитый простуженный голос мужчины:

- Эй, лётчик, ходи сюда! Свои мы, партизаны!

На опушку леса вышел человек с автоматом, встал рядом с мальчиком. Но Катя продолжала держать пистолет в руке, не торопилась доверяться незнакомцам. Тревожило её сомнение: «А вдруг не партизаны?» И взрослый, видимо, понял её тревогу, сказал:

- Да ты, я вижу, боишься нас. Ну да леший с тобой! Вот тебе мальчонка. Он тебя проводит до штабной землянки, а я пошёл, мне теперь недосуг. - Он вразвалку, точно медведь, двинулся через пашню в сторону поднимавшегося над Малиновкой пожара. Там раздавались выстрелы, рвались гранаты.

- Что происходит в станице? - спросила Катя, подойдя к мальчику и тронув его за рукав.

- Там бой, - важно сказал мальчик, - партизаны штаб разбили, они генерала живьём ловят. Такая телеграмма из Москвы была. Прилетит самолёт, сбросит бомбы, а нам - добавить. - И, поправив шапку-ушанку, видимо, отцовскую, паренёк авторитетно заявил: - А это вы, тётенька, бомбы бросали?

- Я бомбила, да вот, видишь, меня тоже подшибли.

Катя показала на самолёт.

- Не горюйте, тётя. У нас в отряде есть самолётный механик, он вам живо мотор наладит.

Мальчик шёл впереди, говорил с Катей так, будто они давно знакомы.

С минуту погодя, он важно заметил:

- Мы знали, что вы прилетите. Нам по радио сообщили. И вы точно по приказу прилетели. Как сказано было: на рассвете.

Катя про себя решила: умные люди разработали операцию по уничтожению штаба. Всё до мелочей расписали по минутам.

Продирались по чащобе леса: мальчик шагал уверенно и продвигался быстро, а Катя несколько отставала: то планшетом зацепится за сучья, то в кустарнике застрянет.

- Да ты потише, а то я потеряюсь, - взмолилась, улыбаясь, Катя. И затем спросила: - Скажи-ка мне, пожалуйста, если это не секрет, как тебя зовут и чей ты будешь такой?

- Василь Бурмистров. Мой папа на фронте бьёт фашистов, а мы вот тут с сестрой - Леной.

- Бурмистров? Грозная у тебя фамилия. Да ты, я погляжу, и сам парень серьёзный.

Катя положила ему руку на плечо и пошла рядом. Ей хотелось сказать юному бойцу какие-то важные слова, но она боялась лаской, участием обидеть бойцовское самолюбие Василька. Мальчик же, потупив голову, молчал.

- А Лена где? Она тоже с тобой в отряде?

- Лена - командир группы. Она там… - Василёк показал рукой в сторону Малиновки. И совсем как взрослый добавил:

- Быстрее пойдёмте. Мне приказано вас в штаб доставить.

Они шли долго, может, полчаса, а может, целый час. Катя дивилась проворству Василька, идущего впереди, - он шёл как большой, а когда Катя отставала, оборачивался, поджидал свою спутницу.

Когда они подошли к одной из палаток, раскинувшихся на небольшой поляне в лесу, Василёк тихо, словно опасаясь кого-то, сказал:

- Вот наш лагерь. А здесь - штаб!

Они вошли в палатку, Василёк стал растапливать стоявшую в углу чугунную печурку. Катя присела, чутко прислушиваясь к шорохам, доносившимся из леса.

- Что ж у вас охраны нет? - спросила она.

- Была охрана, да все ушли на операцию, - заговорил Василёк. - Слышите… Стрельба. Это в Малиновке… бой идёт.

Вася опустил к ногам поленце, задумался. Он сидел на пеньке перед раскрытой печуркой. Свет от огня золотил его тёмные влажно блестевшие глаза. Временами он тяжко вздыхал и поворачивался к двери, словно бы поджидая кого-то.

- Ты чего это, Вася? - подошла к нему лётчица. Сняла с него старую отцовскую ушанку, ласково пригладила льняные свалявшиеся волосы. Василёк прильнул к ней, зажмурил глаза.

Василёк беспокоился за сестру, Катя поняла его тревогу.

За лесом глухо раздавалась стрельба. Бой в Малиновке продолжался. Сражалась там в бою и Лена Бурмистрова. За неё тревожился Василёк. Не было у него матери, где-то далеко на фронте воевал отец. А вдруг как с ней беда приключилась?..

- Ну, ну, не вешай носа. Ты же партизан…

- На улицу выйду! - встрепенулся Вася. И выбежал из палатки. За ним Катя. Смотрят они в сторону, туда, где на крутом берегу Дона стоит Малиновка. Но за деревьями ничего не видно. И зарева от пожара нет. Может, погас огонь над школой и бараками? Может, и бой уже прекратился?..