Катя-лётчица

Василёк остался снаружи сторожить, а Катя вошла в палатку, села на пенёк, привалилась к деревянной стойке. И уставшая в боевых полётах, много ночей недосыпавшая, задремала Катя-лётчица. Увидела она во сне станицу Малиновку - точь-в-точь, как та деревушка под Москвой, в которой Катя перед самой войной вместе с родителями отдыхала. В белом вишнёвом цвету стоят ряды знакомых домов. Солнце на небе жаркое. А Катя с Леной - они будто бы подруги - бегут по зелёному лугу к Дону. И как только добегают до края высокого берега, так Лена снимает с себя платье, бросается с обрыва в Дон. А вода в Дону кружится, бурлит, но только Лена ничего не боится. Брызнул фонтан над её головой, и скрылась Лена под тёмными кругами воды. Катя в страхе отступает от обрыва, отворачивает взгляд от воды. Хочется ей вслед за Леной броситься с обрыва, но она не может победить страх, не может, шепчет Катя пересохшими губами:«Трусиха, трусиха…»

И хочется ей плакать от обиды, хочется бежать куда-то, бежать…

- Простите, - раздаётся над ней голос,- не хотелось бы вас будить, да нужно.

Катя просыпается и видит перед собою юное красивое лицо девушки. Слышит её голос:

- Вы не знаете, куда девался Василёк?

- Ах, да, конечно, знаю. Василёк был со мной. Я только на минуту задремала.

В палатке и вокруг палатки - народ. Два старика привезли на подводе оружие, трофеи. Партизаны сносят его в палатку, бросают в угол. Кто-то предостерегает: «Патроны вынимайте, чтоб разряжено было!»

А возле палатки в людской толчее раздаётся мужской голос:

- Парень-то наш где? На часах стоял!..

Катя выбежала из палатки, а за ней и Лена. «Вася! Василёк!..» В ответ из леса послышался слабый стон. Засветили фонарь, побежали в чащу леса. Вот он - лежит, раскинув руки, изо рта по щеке течёт тоненькая струйка крови. И пистолет рядом - стрелял в кого-то.

- Вася, что с тобой? Ты ранен! - склонилась над ним сестра.

Он показал в сторону кустов орешника и едва слышно проговорил:

«Там!» Партизаны бросились в орешник. И с ними Катя. Тут они увидели два трупа - длинный и худой в коротких сапогах немец и староста Малиновский, фашистский прислужник. Оба они крались к лагерю партизан, но Василёк вовремя их заметил и из своего пистолета уложил наповал. Однако и они успели пальнуть в парня.

Василька перенесли в палатку, и фельдшер, осмотревший рану, сказал:

- Пуля застряла в груди, нужна срочная операция.

Лена к Кате с мольбой о помощи:

- Что с вашим самолётом? Может, починить можно? Василька бы доставить на партизанскую базу. Там хирург есть.

Тут и бывший механик по самолётам рядом.

- Попробуем? - сказала ему Катя.

Они побежали к самолёту. Раскрыли под мотором капот. Лётчица светила фонарём, а механик осматривал машину.

- Бензотрубу осколком снаряда перебило! - радостно закричал механик. - Пустяк дело! Мы сейчас, сей момент!..

Механик быстро починил трубку, и партизаны выкатили самолёт на ровную площадку. И хотя был ещё полумрак и площадка перед самолётом просматривалась плохо, Катя смело пошла на взлёт. Через минуту взяла курс на партизанскую базу. Вместе с Васильком, держа его на коленях, сидел во второй кабине партизан - авиационный механик, он и показывал Кате путь к большому лесному массиву невдалеке от Дона, где располагался штаб партизанского соединения.

На опушке леса возле штаба она приземлилась, а через час Васильку уже сделали операцию, и доктор сказал: «Ничего опасного. Будет жить!»

Катя хотела по радио сообщить об этом Лене Бурмистровой, но партизанский командир передал лётчице радиограмму:

«Довольны вашей работой. На обратном пути сделайте посадку в районе Малиновки, захватите важный груз».

Подпись командира полка.

Опасно было лететь на рассвете в то же место, где её только что подбили, но приказ есть приказ. К тому же Катя была рада снова встретить Лену Бурмистрову и рассказать ей о самочувствии Василька, о том, как проходила операция и как доктор сказал: «Ничего опасного. Будет жить!»

В полёте она думала: «Что за важный груз ожидает меня у партизан?.. Почему раньше ничего не сказала о нём Лена Бурмистрова?»

Кате было хорошо и весело. Тревога за Василька свалилась точно камень с плеч. Он поправится, он будет жить. И задание она своё выполнила. И как будто не было бессонных ночей, не чувствует она усталости…

Но что это впереди полыхает розовым пожаром? Небо сделалось далёким и синим!..

Догадалась Катя: да ведь это же солнце всходит. И песня замерла у нее на устах. Чёрной змеёй заворошилась в сердце тревога. Если ночью фашисты встретили самолёт таким огнём, то что же её ожидает теперь?..

Катя накренила самолёт, стала, как с горки, валиться вниз. Засвистел ветер под ударами пропеллера, задрожали, запели на все голоса крылья. Скорее бы к лесу-там, над верхушками деревьев, безопаснее. Там не заметят её немецкие зенитчики.