Катя, жена бандитская

Здоровый он, мощный, быстрый, с таким «быком» лучше быть в союзе, чем по разные стороны баррикад. Марат всегда так думал, и сейчас эта мысль сжала сознание. Но страха все же не было. Если Ярый начнет напирать, он ответит ему достойно. Да и как иначе, если Катя наверняка наблюдает за ними из окна?

– Баш на баш, Ярый! Я после Кати загулял, а ты ее забрал. Теперь ты загулял после нее, и я с ней…

– Баш на баш! Ну, лови!

Ярый резко выбросил вперед руку. Молниеносный у него удар, но предсказуемый. Марат поднырнул под руку с уходом вправо и ударил сбоку, через плечо. Кулак въехал Ярому в висок, он покачнулся, отступил на безопасное расстояние. Глаза его налились кровью. Если он начнет молотить, его не остановишь, и Марат хорошо это знал. Сейчас начнется…

Но неожиданно ситуация резко изменилась. Калитка вдруг распахнулась, человек с автоматом и в каске сбил с ног Фима, вслед за одним во двор ворвались еще двое бойцов из ментовского спецназа. Несколько собровцев перемахнули через забор… Марата и Ярого свалили на землю. На вопрос по существу пришел такой же четкий ответ – точно в левую почку. Марат едва не взвыл от резкой боли. Сознание он не потерял, но вопросы задавать охота отпала.

А менты ворвались в дом, нашли чемодан с деньгами, изъяли его по акту. Марата еще не погрузили в машину, а он уже знал, что произошло. Все-таки не зря заподозрил Радькова в подлости…

Шишка на виске болезненно пульсирует, отбитое ребро ноет. Сначала от Марата прилетело, потом вдруг менты наскочили. Весело прошло время, ничего не скажешь. И все еще только начинается…

– Игнатьев Ярослав Алексеевич, – с едкой иронией глядя на него, произнес следователь с тремя длинными волосками, размазанными по всей голове. – Кличка Ярый. Состоял в люберецкой преступной группировке, возглавляемой криминальным авторитетом по кличке Рауль.

– Кто вам такое сказал? – качнул головой Ярослав.

– Запись сказала. Запись из личного дела.

– На заборе тоже много чего написано.

– Знаете, в чем вас обвиняют?

– Уже обвиняют?

– Ну, пока только подозревают…

– Не знаю я ничего.

– Знаете, гражданин Игнатьев, знаете. И мой вам совет: сделайте чистосердечное признание, это существенно облегчит вашу вину.

– Как можно облегчить то, чего нет?

– А вы хорошо подумайте, может, найдется.

– Да, конечно. Как я забыл про адвоката! – усмехнулся Ярослав. – Думаю, он подскажет вам, как вести допрос. А то занимаетесь всякими глупостями… В чем конкретно вы меня подозреваете?

– Ну, вопросы здесь…

– В чем? Или говорите, или отправляйте меня в камеру.

– В камеру? То есть вы уверены, что вас ждет камера? Это значит, что вы знаете свою вину?

Ярослав скрестил на груди руки и откинулся на спину стула. Пока не появится адвокат, он и слова не скажет.

– Ваш друг Марат Казаров вымогал у гражданина Радькова деньги. Сегодня утром он эти деньги у него забрал, отвез домой. Знаете, почему мы не взяли его сразу? Потому что ждали, когда появитесь вы. И вы появились. Какая доля вам полагалась?

Ярослав молчал, угрюмо и скучающе глядя на следователя. Его, казалось, совершенно не интересовало, о чем шел разговор.

– Хотите сказать, что вы не знаете гражданина Радькова!

Ярослав пожал плечами – может, знает, а может, и нет.

– А гражданин Радьков хорошо вас знает. Однажды вы уже вымогали у него деньги в девяносто седьмом году.

Можно было спросить у следователя, не брал ли он кредиты в банке. Если занимал, пусть напишет заявление в прокуратуру о том, что банк вымогает у него деньги. Но не хотелось метать бисер.

– С Радьковым разговаривал Казаров, он назвал сумму, получил деньги. Вас там не было. Но мы знали, что вы обязательно появитесь. И вы появились! – Следователь не скрывал своего ликования. Похоже, он всерьез решил, что загнал подозреваемого в угол.

– Почему вы молчите?

– У вас есть доказательства моей вины? – устало спросил Ярослав.

– Будут!

– Вот когда будут, тогда и поговорим.

– Будут доказательства, будут…

– Я могу идти?

– В камеру?! В камеру можете!

– Какая камера, если доказательств нет? – возмутился Ярослав.

Но следователь был неумолим. И уже через десять минут Ярослава вернули в камеру для временно задержанных, а спустя два часа отправили в изолятор.

Надзиратель открыл дверь и жестом предложил войти. А в камере только что стих переполох, причиной которого, как оказалось, был Марат. Он стоял у шконки, а напротив него, через проход, сидели два здоровяка с дефективными физиономиями. У одного разбита губа, у другого – надорван рукав. И Марат взъерошен, как воробей после драки, а над глазом у него надувается шишка. Он тер сбитый кулак, с лютой злобой глядя на мужика с разбитой губой. На Ярослава даже не посмотрел: боялся упустить из виду врагов, которые могли нанести новый удар.