Катины секреты. Интимный дневник о том, что волнует каждую

В какой-то момент парень полез ко мне в рот языком, и Джо пришлось его прогнать. Вообще он намного спокойнее реагировал на моё общение с мужчинами, чем все мои бывшие. Европейский менталитет, год путешествий по миру, полная свобода в Берлине, постоянные тусы на полный отрыв башки – всё это сделало его очень терпимым к тому, что для русского парня кажется как минимум странным. Я могла тусоваться в одном белье, заходить в туалеты с другими людьми, часами зависать в разговорах с кем-то – для него все это было usual[48], полное понимание и доверие, никакой ебли мозга. Танцуй, общайся, enjoy the party[49].

Я была в этом мире чужой. Но мне это нравилось. Я прикасалась к реальности, не доступной туристам, приезжающим посмотреть Рейхстаг. Я быстро адаптировалась и мимикрировала под этот мир. Сходила с ума на танцполах, без умолку болтала с незнакомцами, тусовалась в компании местных парней. Но я всегда оставалась немного другой. Красивой русской девочкой с охуенным стержнем.

На следующий день было Рождество. Мы проснулись ближе к вечеру, поели, восстановили организмы витаминной водой и магнезиумом, который европейская молодёжь поглощает блистерами, веря в его живительную силу.

Отправились за продуктами для праздничного ужина в единственный открытый в этот вечер супермаркет в округе, там отстояли километровую очередь… Мясо на стейк, продукты для картофельного салата (национальное блюдо, попробованное мною в Дрездене и, несмотря на всю мою нелюбовь к немецкой кухне, пришедшееся по душе), какие-то мелочи из закусок, вино…

Наш стол был предельно минималистичен, но я чувствовала себя невероятно счастливой, это было счастье с примесью светлой грусти. Мы душевно приготовили ужин вдвоём, вкусно поели, а после него ещё долго сидели, болтая о детстве, велосипеде, друзьях, странах и смыслах.

Потом он делал мои обнаженные фото на диване и у нас был прощальный секс, едва ли не единственный с ним, который я могу назвать неплохим. Мы уснули, как дети накануне конца света, в обнимку с моей подушкой.

Следующее утро было безумно грустным. В аэропорту долго сидели, обнявшись, не расцепляли рук. Я видела, что у него глаза на мокром месте, и, честно говоря, у самой в горле стояли слёзы. Кто-то может сказать, что это было двулично, – пускай!

Мои слезы были искренни, ведь я оставляла в этом городе часть своей жизни и близкого друга, по недоразумению ставшего парнем. Я не знала, что ждёт меня впереди, и этот аэропорт был перевалочным пунктом между двумя жизненными сценариями.

Джо отправил меня на самолет, я всё тащила и тащила свой чемодан по змейке до пункта досмотра и каждые 15 секунд оборачивалась. Когда я последний раз обернулась, он всё ещё стоял там, улыбался мне своей голливудской улыбкой и плакал.

Глава 6 В которой тело берёт своё

Слава встретил меня в Пулково 26 декабря. Двери зала прибытия распахнулась, я сразу увидела его смеющиеся глаза и кинулась обниматься. Сердце стучало, как ебнутое. Мне хотелось завалить его прямо в аэропорту, на своём чемодане с поломанной ручкой, пусть сбегутся люди и снимут всё на мобилу. Вместо этого мы взялись за руки и пошли на парковку. План был такой: закинуть чемодан домой и сразу же гнать к нему трахаться.

По закону жанра машина выдала ошибку и никуда не поехала. Мы проторчали полчаса на платном паркинге Пулково, названивая каким-то челам из гаража и каким-то челам из службы поддержки. Несмотря на сомнительную ситуацию, я была дико счастлива и готова проторчать с ним здесь хоть до следующего утра.

Каким-то образом из паркинга мы всё-таки выбрались и… встряли снова прямо посреди Пулковского шоссе. Откатились на обочину, вызвали эвакуатор. Быстро возникла доблестная полиция и начала орать в громкоговоритель: «Уезжайте отсюда немедленно!» Как оказалось, в этот день прилетала правительственная делегация и нельзя было просто взять и сломаться на этой дороге, you know.

Слава как-то договорился с ментами, и нас оставили спокойно дожидаться эвакуатора. Время шло… Рассказывать о поездке было особо нечего, так как мы общались каждый день, а вот близость его тела меня охренительно волновала. Я полезла языком ему в уши, спустилась на шею, задрала футболку и начала обводить кольца вокруг пупка. Расстегнула ремень, ширинку, достала член. Сосала я в диком воодушевлении – я обожала этот член и была счастлива снова его получить.

ВСЁ ШЛО ХОРОШО, но вдруг в окно постучали… В этот момент я замерла и подумала: что будет лучше – поднять голову и сделать покер фейс[50] или продолжить своё дело? В итоге я решила не дёргаться. Через пару секунд Слава кончил и сказал: «Блять, это был тот мент. И знаешь что? Он просто дико смутился и очень быстро свалил. Охуенный минет».

Через час приехал эвакуатор, типично русский водитель с наклейкой «На Берлин» на заднем стекле.