Катины секреты. Интимный дневник о том, что волнует каждую

Он, напротив, совсем не способен был воссоздавать что-то в воображении; когда я говорила «Представь», он саркастично отвечал: «Ну ты издеваешься, да?» Меня это удивляло и забавляло, я даже пыталась придумывать для него всякие творческие челенджи типа «наблюдай мир по дороге с работы домой и подробно описывай всё, что ты видишь», но обычно это сводилось к каким-то стандартным спискам либо к тому, что с работы он уезжал еле живой на такси в 3 часа ночи.

До знакомства с М. я никогда не видела, чтобы человек в буквальном смысле жил в офисе и спал по 3 часа в сутки. Каждое утро я специально ставила себе будильник пораньше, чтобы разбудить его и вытащить из кровати. Эта сумасшедшая рабочая гонка не была вызвана финансовой необходимостью – скорее, у него было много амбиций, способностей и ресурсов, и на тот момент, в его 24 года, убойная работа в крутой компании казалась ему оптимальным их приложением. Он не чувствовал себя особо счастливым от этого образа жизни, и я думаю, что во мне его отчасти привлекал ореол свободы – я тусовалась в Европе, работала на удалёнке, открыто писала в канале про секс, короче, производила, наверное, впечатление человека в ладах с собой (хотя тот месяц в Европе я вспоминаю как довольно тяжёлый, я находилась в конкретном рассинхроне, несмотря на пиздатые декорации юности).

Вообще могу сказать, что природа и жизнь не обделили этого парня ничем – он был очень хорош собой, из тех, на кого легко западают девочки, с ясным аналитическим умом, прекрасным зарубежным образованием, со стрежнем, без московских понтов… Но самое главное – он был очень чистым, неиспорченным, несмотря на все похождения в стиле «я тут ебался с женатой парой…».

Про мой канал он, собственно, узнал от журналистки на секс-вечеринке, где она работала под прикрытием, а он ебал девочек в костюме монаха.

В общем-то, я совершенно убеждена, что либидо человека и его сексуально-исследовательский интерес никак не коррелируют с личными качествами, глубиной, порядочностью и тому подобными вещами. Я, например, считаю себя весьма нравственным и внутренне благородным человеком и реально не вижу, как это связано с тем, как я занимаюсь сексом.

Я часто рассказывала М. про свои дни, впечатления, всё то поразительное, что случилось сегодня с моими органами чувств, и у меня было ощущение, что я показываю ему мир своими глазами.

До этого я никогда не задумывалась о том, что как-то по-особенному воспринимаю реальность, а М. тогда обратил на это моё внимание, и я даже записала себе в дневник: «То, как я вижу мир, – это красиво и необычно». Мне так нравилась эта мысль, она придавала какую-то значимость, ощущение особенности, которое я лелеяла в себе с детства.

Вкупе с первыми удачными попытками вынести своё литературное творчество в мир и первыми успехами канала его восхищение моим видением окрыляло.

Я долго жила, не уверенная в том, что мои гуманитарные мозги, моё восприятие, эмоции, недюжинное воображение – это что-то действительно ценное, стоящее в этой жизни.

Мне хотелось быть более практичной и деятельной, больше про бизнес, чем про творчество, больше про действия, чем про мечты. И тут мне вдруг говорят, что то, как я вижу мир, – это безумно здорово…

Думаю, что, читая эти строки, ты вряд ли вспомнишь свои слова, но тогда они стали для меня одним из мощных катализаторов внутренних перемен.

Глава 5 В которой я разочаровываюсь в дружбе после любви

Как-то он позвонил мне и сказал: «Я тут прочитал очередной твой рассказ и взял билеты в Питер». Помню, я тогда лежала на диване в гостиной у Джо: он уехал на выходные в Гамбург по работе, Майкл ночевал у своей fwb, и я была в квартире одна. У меня было странное, романтично-ностальгическое настроение: я только пришла домой после вечернего похода в бар с одноклассницей, живущей в Берлине, и теперь слегка пьяная тянула вино.

Я просто ответила: «Вау, когда?» Мысль о том, что он приедет в Петербург и мы увидимся вживую, грела меня весь остаток пребывания в Гермашке. Мой отпуск, кстати, закончился ещё в Лиссабоне, в Берлине были обычные рабочие будни с перерывами на безумные выходные. Всю первую неделю лил адский ливень, пару дней я вообще не выходила из дома (у меня с собой элементарно не было ни одной непромокающей пары обуви).

Наши отношения с Джо складывались довольно странно: его предложение приехать после фестиваля в Барселоне к нему на пару недель потусить по-дружески сначала показалось мне хорошей идеей. «Мой дом – твой дом», с романтикой мы вроде как разобрались ещё весной и теперь общались вне контекста парень – девушка. Тем не менее статус отношений оставался каким-то неясным: я продолжала спать в его кровати, мы не трахались, но обнимались и на вечеринках держались за руки, я видела, что он хочет чего-то большего, и это выносило мне мозг.