Катха Упанишад

Поскольку это так, поэтому, из всех средств (например, Гайатри) достижения Брахмана, етат аламбанам, это средство, есть шрештхам, наивысшее -- достойное наибольшей похвалы; етат аламбанам, это средство (есть); парам, высший Брахман -- так же как и низший Брахман, поскольку оно относится и к низшему, и к высшему Брахману. Джнатва, медитируя; етат аламбанам, на это средство; брахмалоке махийате, человек почитается в мире Брахмана. Идея такова: становясь равным высшему Брахману, или низшему Брахману (в результате медитации), он становится достойным почитания, подобно Брахману.

Для искателей среднего и низшего уровня, Ом указывается и как средство (медитации на) Я, и как символ (для поклонения) Я, которое лишено всех атрибутов и о котором спрашивалось в "Скажи мне о том, что ты видишь, как отличное от добродетели" и т.д. (Ка.I.II.14); и о Нем также было сказано соответствующим образом, для соответствующих искателей, желающих узнать низший Брахман.

Следующий (стих) говорится с целью прямого установления природы того Я, средством достижения которого является Ом.

на джайате мрийате ва випашчиннайам куташчинна бабхува кашчит / аджо нитйах шашвато'йам пурано на ханйате ханйамане шарире //18//

18.Разумное Я не рождается и не умирает. Оно не возникло из чего-то, ничто не возникало из Него. Оно нерожденное, вечное, неразрушимое, древнее. Оно не повреждено, даже когда убито тело.

Випашчит, разумное (Я) -- разумное, поскольку Его природа -сознание -- никогда не утрачивается: на джайате, не рождается -- Оно не создается; на ва мрийате, и Оно не умирает. Непостоянная вещь, имеющая источник, подвержена многим видоизменениям. С целью отрицания любых видоизменений в Я, первое и последнее из этих видоизменений, в форме рождения и смерти, сначала отрицаются здесь, в тексте: "Оно не рождается и не умирает". Кроме того, айам, это -- это Я; на куташчит, не приходило из чего-либо -- не происходило от какой-либо иной причины; и от Самого Я на кашчит бабхува, не происходило ничего -- что-либо отличное от Него. Поэтому айам, это Я; (есть) аджах, нерожденное; нитйах, вечное; шашватах, неразрушимое. То, что непостоянно -- подвержено разрушению; но это вечно; поэтому, к тому же, Оно пуранах, древнее -- воистину, было новым даже в древности. Говорится, что вещь является новой, когда она возникает, вследствие развития составляющих ее частей, как, например, в случае кувшина и т.д. Я, однако, противоположно им: Оно древнее, то есть лишено развития. Поскольку это так, поэтому на ханйате, Оно не убивается -- не повреждается; шарире ханйамане, когда уничтожается тело -- оружием и т.д., хотя Оно и существует в нем, в точности подобно пространству.

ханта ченманйате хантум хаташченманйате хатам / убхау тау на виджанито найам ханти на ханйате //19//

19.Если убивающий думает (о Нем) словами убийства, и если убиваемый думает (о Нем), как об убиваемом, оба они не знают. Оно не убивает и не убиваемо.

Хотя Я и является таким, все же чет, если; кто-нибудь, кто смотрит на простое тело, как на Я, манйате, думает -- о Нем; хантум с целью убийства -- (если он) думает: "Я убью Его"; и другой, хатах, убиваемый; чет, если; он также манйате, думает; что Я может быть хатам, убито -- (если он) думает: "меня убивают"; убхау тау, оба они, равно; на виджанитах, не знают -- свое собственное Я; потому что айам, оно; на ханти, не убивает -- так как Я неизменно; подобным же образом, на ханйате, Оно не убиваемо -- вследствие факта его неизменности, как в случае пространства. Поэтому мирское существование, состоящее из добродетели и порока, связано только с невежественным человеком, оно не связано со знающим Брахман, поскольку для него несвойственны ни добродетель, ни порок, в соответствии с логикой и с авторитетом Вед.

Каким же он знает Я? Об этом говорится:

аноранийанмахато махийанатма'сйа джанторнихито гухайам/ тамакратух пашйати виташоко дхатупрасаданмахиманаматманах //20//

20.Я, которое тоньше тонкого и больше великого, помещено в сердце (каждого) живого создания. Не имеющий желаний человек, благодаря безмятежности органов, видит эту славу Я, и (оттого) свободен от скорби.