Каторжник император. Беньовский

   — Королевское правительство. Вот извольте ознакомиться с письмом, адресованным вам. Его подписали их сиятельства — главный министр герцог д’Эгильон и морской министр граф де Бойн. Министры, подписывая этот документ, выполняли волю его величества.

Дюма не спеша ознакомился с письмом, потом дважды перечитал его. Лицо его приняло брезгливое, недовольное выражение.

   — Так-так. Министрам там в Париже легко рассуждать... — проворчал губернатор. — Где я возьму потребную для экспедиции сумму?

   — Не наше с вами право, мосье Дюма, обсуждать волю его величества.

   — Я и не обсуждаю. Я лишь спрашиваю вас — где я возьму такую фантастически огромную сумму?

   — Это уж ваша забота. Правительство считает, что у вас такие деньги есть. Налог с плантационных хозяйств, оптовых торговцев, таможенные пошлины...

   — Но я вложил свободные средства колониального бюджета в торговую компанию. Прибыльная отдача от этих вложений ожидается не в ближайшие месяцы. Можете рассчитывать на небольшой аванс.

   — Нет уж, увольте от авансов.

   — Но в письме министров не сказано, что я буду обязан незамедлительно предоставить вам потребную сумму.

   — В письме министров не сказано, однако, и обратное, — запальчиво сказал Ковач, чтобы поддержать Мориса Августа. — Не сказано, чтобы вы откладывали выплату денег на неопределённый срок. Денег, необходимых нам на выплату жалованья офицерам и солдатам, на закупку продовольствия, строительных материалов.

   — Мой заместитель прав, — сказал Беньовский. — Без своевременного финансирования экспедиция обречена на неудачу.

   — Повторяю вам, в казне колонии нет таких денег, — стоял на своём Дюма.

   — Тогда фрегат не покинет Порт-Луи и останется на рейде до тех пор, пока я не получу потребную сумму.

   — Оставайтесь на здоровье.

   — Как бы вам не пришлось потом раскаиваться.

   — Что вы имеете в виду? — вскинул брови Дюма.

   — Я не могу держать моих солдат на корабле, не давая права побывать на берегу после многомесячного плавания.

   — Ну и что?

   — Вы знаете, что такое экспедиционный корпус? Это всякий случайный сброд, бесшабашные головы, беглые сервы, бывшие каторжники, уголовники. Они доставят вам много хлопот. У вас не хватит полицейских и гарнизона, чтобы усмотреть за каждым, — спокойно произнёс Морис Август.

   — Это угроза?

   — Нет. Скорее дружеское предостережение. В ваших интересах, мосье губернатор, чтобы фрегат поскорее отплыл к берегам Мадагаскара.

   — Я должен посоветоваться с моими коллегами. Ведь я не единственный владелец торговой компании, которая располагает деньгами. Приезжайте завтра в это же время, и мы продолжим наш разговор.

На следующий день Беньовский прибыл в резиденцию губернатора, и снова в сопровождении Ковача. На веранде губернаторского дома прибывшие увидели кроме самого губернатора шестерых купцов-компаньонов.

Разговор с ними получился трудный, малорезультативный. Дюма и купцы жаловались на нехватку наличных денег, на трудности торговли с индийцами и арабами, которых переманивают англичане, и упорно отказывались финансировать экспедицию. Их крайне раздражало также предписание министров предоставить главе военной экспедиции монопольное право торговли с Мадагаскаром.

   — Вы же военный человек, а не коммерсант, — горячился Дюма. — Зачем вам монополия? У нас сложились надёжные связи с малагасийскими вождями.

   — Монополия не исключает вашего права торговать с малагасийцами, — ответил Беньовский. — Но поскольку представляю французскую корону на Мадагаскаре я, а не вы, торговые операции на этом острове будут вам дозволены по уплате пошлины.

   — Кому?

   — Мне, разумеется.

   — Ну это уж слишком! — воскликнул один из купцов.

   — Успокойся, братец, — остановил его другой. — У меня есть компромиссное предложение. Мосье полковник может стать акционером нашей торговой компании. И никаких пошлин.

   — Подобный вариант в инструкции королевских министерств никак не предусмотрен, — жёстко сказал Беньовский. — Монополия принадлежит мне. Вы можете арендовать у меня право торговли.

Так ни о чём не дотолковались и на этот раз. Беньовский встречался с Дюма и его компаньонами ещё дважды. Но и эти встречи не привели к каким-либо результатам. Дюма и его компаньоны были неумолимы. Губернатор твердил своё: денег в казне нет. А купцы пытались убедить Мориса Августа вступить в число акционеров компании, отказавшись от монопольного права торговли с малагасийцами.

   — Придётся проучить упрямцев, хотя я и не хотел бы этого, — сказал Морис Август Ковачу, когда они возвращались на фрегат. — Терпение моё иссякло.

   — Что задумал, пан региментарь?

   — Увидишь, пан Ковач.

На корабле назревало недовольство. Вот уже несколько дней, как «Орлеан» стоял на рейде, но на берег никого не отпускали.

Лишь небольшая команда матросов во главе с боцманом время от времени съезжала с фрегата пополнить запасы пресной воды и закупить свежей зелени.

Возвратившись от губернатора, Беньовский собрал офицеров.