Каторжник император. Беньовский

   — Я надеялся услышать реальную цифру. Не жадничайте, мой дорогой, а то я передумаю, и вы ничего от меня не получите.

   — Назовите же свою сумму, господин бригадир.

   — Извольте.

И Беньовский назвал.

   — О мосье, это разорение для фактории, — причитал приказчик. — Ваши молодчики унесли такой отличный индийский табак. Но я согласен. Это всё же лучше, чем ничего.

   — Не прибедняйтесь, мой дорогой. Я поступил с вами по-доброму. А вот эта сумма лично вам как потерпевшему. В возмещение морального ущерба.

   — Скорее физического. Посмотрите на все мои синяки и ссадины.

   — Подумаешь! Будьте мужчиной. Хотел бы полюбопытствовать, когда вы ожидаете торговое судно с Маврикия?

   — В конце месяца придёт шхуна.

   — Вы сможете передать капитану шхуны моё письмо для губернатора Иль-де-Франса?

   — Конечно.

   — А кто сейчас губернатором на Маврикии?

   — Господин де Сульяк. Человек сравнительно молодой, характера твёрдого и энергичного.

   — К сожалению, незнаком с ним.

Не откладывая задуманное дело, Беньовский попросил у приказчика перо и чернила и тут же, в помещении фактории, принялся за письмо. Бумага и конверт с именной печатью нашлись в саквояже Уфтюжанинова. Содержание этого письма было таково. Он, Морис Август де Бенёв, австрийский подданный, служивший прежде его величеству королю Франции Людовику, сохраняет глубокое уважение к Франции и достойному представителю французской короны в Индийском океане господину де Сульяку. Французы вольны беспрепятственно посещать его, графа де Бенёва, владения для торга, но впредь должны отказаться от закупки невольников и их продажи. С малагасийскими племенами заключён кровный союз, и, избранный ими верховным властелином, он не потерпит торга, нарушающего мирное спокойствие острова. Под этим посланием стояла подпись: «Морис Август. Великий Ампансакабе (верховный правитель) Мадагаскара».

В приписке к основному тексту письма Беньовский высказал глубокое сожаление по поводу «небольшого ограбления» французской фактории. В его охранном отряде оказались отдельные недисциплинированные лица. Он, Морис Август, строго наказал злоумышленников и нанесённый ими ущерб фактории возместил. Так что возникший было конфликт полюбовно урегулирован.

Насчёт строгого наказания злоумышленников Беньовский приврал. Он ограничился только назидательной беседой. Гессенцы выслушали его хмуро, огрызаясь и напомнив, что давно уже не получали от него жалованья. Морис Август понял, что никаких средств дисциплинарного воздействия на этих гессенских парней у него нет. На гауптвахту не посадишь, публичную порку не пропишешь, в зубы не дашь. Ещё, пожалуй, получишь сдачу. Выругавшись скверно, он оставил гессенцев в покое.

Беньовский продолжал встречи и переговоры со старостами поселений, убеждал их собраться на большой кабар. Старосты уважительно называли его «Ампансакабе», иногда помогали ему продуктами. А один из них прислал Морису Августу по его просьбе рабочую силу для строительства земляных укреплений. Всем окрестным старостам Беньовский сообщил, что решительно потребовал от французов прекратить охоту на людей и продажу их в рабство. Эту новость малагасийцы выслушали с удовлетворением.

Прошло уже несколько месяцев пребывания Мориса Августа на Мадагаскаре. Его письмо наконец попало в руки де Сульяка. Прочитав послание, губернатор был охвачен яростью. Он сбросил с письменного стола любимую фарфоровую статуэтку, которая упала на пол и разбилась вдребезги, потом вызвал секретаря и приказал собрать на совещание ближайших чиновников и начальника небольшого гарнизона капитана Лоршера.

   — Каков нахал, господа! — воскликнул губернатор, потрясая письмом, когда все собрались. — Авантюрист, мошенник и ещё... самозванец. Провозгласил себя, видите ли... Ампансакабе. Так, кажется, звучит это слово по-малагасийски. Перевести это можно как император. Каково? Беглый каторжник становится императором?

Де Сульяк передал послание Беньовского капитану Лоршеру. Письмо пошло по рукам. А губернатор продолжал:

   — Мой предшественник Дюма охарактеризовал мне сего авантюриста и мошенника нелицеприятно. И вот теперь посланием оным бывший командир экспедиционного корпуса на Мадагаскаре открыл нам свои карты. Выходит, что служба его королю Людовику, Франции была только ловким прикрытием собственных честолюбивых замыслов. Морис Август де Бенёв — наш вероломный недруг.

   — И что будем делать с ним, ваше превосходительство? — спросил начальник гарнизона.

   — Действовать, мой капитан. Решительно действовать. Даю в ваше распоряжение полуроту солдат, и с Богом! Завтра же отправляйтесь на Мадагаскар и изловите этого каналью, а гнездо его разбойное испепелите. По моим сведениям, де Бенёв не располагает серьёзной военной силой.

   — Как прикажете поступить со смутьяном?

   — Без нужды оружия не применять. А впрочем... действуйте по обстоятельствам, Лоршер.