Катрин Денев. Красавица навсегда

Уже тогда, во второй половине 60-х, Катрин Денев стала воспринимается в неоклассическом ореоле. Костюмных ролей у актрисы сравнительно немного, абсолютное большинство фильмов посвящено современности. Но недаром ее называли «заблудившейся в веках». Критик Ирина Рубанова написала: «На ее точеной фигурке отлично сидел замысловатый костюм прошлых эпох; ее скользящая, чуть замедленная походка, ее изысканный жест, ее «тихая» мимика – не смех, а полуулыбка, не горе, а тень печали, – все вместе удивительно отвечало вкусам минувших веков. Право же, не требовалось большого воображения, чтобы представить ее в придворном спектакле – в идиллической пасторали или галантной комедии… Красота Катрин Денев не имеет пометок истории. Она – на все времена, потому что приближена к тому, что можно назвать идеалом женской привлекательности».

Но что значит – «вне времени», «на все времена»? Сама легкость, с какой актриса перевоплощается в героинь разных эпох, не нарушая их стиля, свидетельствует о том, что «пометки истории» ей не чужды. И мы вправе говорить не вообще о вкусах минувших веков, но о точности, конкретности исторического перевоплощения.

Снятый Мишелем Девилем в 1967 году «Бенжамен» – образец утонченной стилизации Галантного XVIII века. Мягкая созерцательность соседствует в фильме с моментами острого драматизма, ностальгическая грусть – с иронией. Пастельные тона и затейливый декор напоминают пасторали Ватто, а сюжетосложение тяготеет к «Опасным связям» Лакло и к «мариводажу» – так, по имени знаменитого драматурга, называли интригу, построенную на игре любви и случая.

Катрин Денев предстает здесь в созвездии первоклассных партнеров – Мишель Морган, Мишеля Пикколи, Пьера Клементи, двое последних ей хорошо знакомы, а Морган – ее признанная кинематографическая предшественница. Денев играет Анну де Клеси, бедную аристократку, в силу обстоятельств отчужденную от обычаев и нравов своей среды. В первой же сцене, где появляется Анна, мы видим ее в саду – стоящей внутри большой клетки для голубей. Эта цветущая девушка в белоснежном платье – еще одна голубка, запертая в клетку условностей и ритуалов. Вскоре ей придется вплотную столкнуться с ними, как и ее товарищу по несчастью – инфантильному юноше-сироте Бенжамену.

Картина, снятая по оригинальному сценарию, написанному Девилем вместе с Ниной Компанеец, имеет характерное для повестей XVIII века двойное название: «Бенжамен, или Дневник девственника». Поначалу роль Анны в интриге была второстепенной: главный интерес концентрировался на самом Бенжамене (Клементи). Бедного девственника преследовал целый хоровод светских дам и субреток, которые танцевали «дьявольскую фарандолу» поддельной страсти. А самой драматической фигурой фильма была графиня де Валандри – как раз потому, что она руководствовалась не ритуалом, а искренним чувством. Графиня, как ни старалась, не могла скрыть своей любви и ревности к графу Филиппу де Сен-Жермену, для которого была всего лишь поблекшей красавицей, интеллектуальной подругой, осколком шаловливого прошлого.

Достоинство и благородство, с каким ведет эту роль Мишель Морган, достойны восхищения. Но тема увядания прекрасной дамы находит не менее сильный драматический контраст в образе, созданном Катрин Денев. Именно эта невинная, но решительная девушка становится объектом любовных притязаний графа, записного соблазнителя. И отвергает их с тем большей резкостью, чем сильнее, вопреки своей воле, влюбляется в него. Но и граф впервые попадает в сети собственных интриг, становится жертвой подлинной страсти. Графа играет Мишель Пикколи, и их блистательный дуэт с Денев оказывается художественным центром фильма. Отвергнув поползновения графа, Анна проводит ночь с Бенжаменом, который для нее не более чем мальчишка. И лишь потом соглашается стать женой графа. Так реализуется бунт незаурядной натуры против омертвляющих канонов общества.

Катрин Денев, как и в «Дневной красавице», воплощает мотив утверждения через унижение, но антураж куртуазной эпохи проявляет в игре актрисы неожиданные акценты. Она переносит стиль современной девушки с сильными психическими отклонениями, прячущей свой темперамент под маской хорошего воспитания или мнимой холодности, в мир французского рококо. Этот психологический кульбит выполнен актрисой столь же ювелирно точно, как наложение эпох – режиссером.

Историзм замысла удостоверяется тщательной проработкой каждого кадра: ухоженностью парковых ансамблей, выверенностью костюмов и мизансцен, ритуальной безукоризненностью манер и жестов. Сама ритмическая структура картины созвучна виртуозным пьесам Моцарта и Боккерини. Катрин Денев оказалась необходимой этому фильму, чтобы его гармоничная тональность вобрала современные диссонансы. Томный и кокетливый гимн беззаботности благодаря Морган и Денев превращается в крик боли.