Катрин Денев. Красавица навсегда

Идея персонажей, переходящих из фильма в фильм, иногда даже буквально, под своим именем, близка Деми. Ювелир Ролан Кассар вместе с играющим его актером Марком Мишелем пришел в «Шербурские зонтики» из «Лолы», пережив измену первой возлюбленной. И сама Лола – Анук Эме, укатившая в Америку, еще появится у Деми в фильме «Ателье моделей». Что касается Женевьевы, то она вместе с мужем уезжает в его родной Нант, и кто знает, не довела ли ее бриллиантовая тропа в конце концов до Вандомской площади. Правда, и режиссера, и героиню теперь зовут иначе, но это дела не меняет: ведь Женевьева, как и Марианна – это всего лишь экранные псевдонимы Катрин Дорлеак-Денев.

На каждом этапе своей жизни героиня «Шербурских зонтиков» равна самой себе: она одинаково органична в роли маленькой влюбленной продавщицы, томимой разлукой беременной женщины и холеной замужней дамы. Женевьеву не в чем упрекать: она поступила так, как нашептал ей женский инстинкт. Она – не разрушительница, ее отказ от «идеалов» не только не ведет к выпадению из системы, но как раз-таки обеспечивает ее стабильность. Своего рода динамическое равновесие: союз Женевьевы и Ги, нарушенный войной, породил в итоге два новых, более жизнеспособных союза.

И только романтики Деми с Леграном оплакивают забытую любовь. Это и есть авторская интонация – характерный для Новой Волны актуальный комментарий. Слишком легко перетасовываются пары, слишком эфемерны чувства, расцветающие в лучах комфорта, но вянущие, когда они подвергаются испытанию временем и расстоянием.

В эти же годы, в начале 60-х, Микеланджело Антониони, ломая привычные драматургические и жанровые каноны, выводил тему атрофии чувств на уровень глобальной картины человеческого разобщения и одиночества. Деми давал ей внешне безболезненное разрешение, и иллюзорный хеппи-энд фильма лишь подчеркивал традиционность его структуры. И там и здесь – драма загоняется вглубь, в подтекст; но у Антониони дедраматизируется и сама форма, у Деми получается то, что французы называют drôle de drame – «забавная» драма. Драму (или мелодраму) изнутри взрывает остроумная подмена диалогов пением. Недаром некоторые определяли жанр «Шербурских зонтиков» как лирическую комедию.

«Этот человек, – характеризовала Жака Деми спустя годы Катрин Денев, – верен своим романтическим представлениям о героинях кино. Остальные наши картины стали вариациями на тему персонажа «Зонтиков», некоего женского идеала».

Купаясь в атмосфере Новой Волны с присущими ей иронией и скепсисом, Деми вместе с тем не собирался отказываться от художественных принципов, определявших лицо французского кинематографа на протяжении десятилетий и связанных с корнями, с самим духом национальной культуры. Подвергая их переосмыслению, актуализируя и переплетая с новыми веяниями жизни, тем не менее эти принципы развивал. Потому-то режиссеру и оказалась нужна Катрин Денев – актриса, сочетающая в себе черты психофизического облика современной молодежи и некий классический, освященный традицией тип героини. Героини неоромантической.

Потребовалось зоркое режиссерское зрение Деми, чтобы разглядеть в темноволосой статистке ранних фильмов Денев будущую Женевьеву. Однако их первая кинопроба едва не кончилась безрезультатно. Деми сказал разочарованно: «Вы ни в малейшей степени не напоминаете мою героиню». У кандидатки на роль Женевьевы были небрежно растрепанные выбеленные волосы (под Брижит Бардо!) и располневшая фигура – актрисе предстояло стать матерью.

И все же Деми решил рискнуть: он попросил свою жену, опытного режиссера Аньес Варда, помочь молодой женщине найти свой стиль. Когда он увидел Катрин Денев с гладко зачесанными назад, стянутыми обручем и рассыпанными по плечам, ухоженными волосами, он был в восторге от случившейся в ней перемены: лицо и взгляд приобрели новое, полное глубинных эмоций выражение. В дальнейшем в процессе работы Деми сумел еще ярче проявить природный шарм исполнительницы, а ее манеры хорошо воспитанной девушки подействовали на публику, как свежий ветер после приевшейся ершистости героинь Бардо.

Впрочем, как и подобает рождению большой звезды, – а оно состоялось аккурат на «Шербурских зонтиках», – этот судьбоносный момент уже стал легендой. И сама Катрин Денев не очень-то ее любит. В разговорах со мной актриса не опровергла эту легенду (как и многие другие) полностью, но все же заметно скорректировала.