Катрин Денев. Красавица навсегда

Андрей Плахов

Пигмалион из Житомира. Добродетель без пороков

Актеры – имею в виду равно актрис и актеров – всегда хотят быть любимыми, нравиться больше, чем прочие люди. Эта сугубо женская черта присуща нашей профессии. Часто чувствуем себя до конца исчерпанными, стремясь всеми силами привлечь даже тех, на кого, не будучи актерами, не обратили бы внимания. Катрин Денев

Действующие лица:

Роже Вадим

Морис Дорлеак

Рене Денев

Сильви Дорлеак

Даниель Дорлеак

Брижит Бардо

Жан-Луи Трентиньян

Аннет Стройберг

Кристиан Маркан

Жан-Поль Бельмондо

Андре Юнебель

Мел Феррер

Даниель Дарье

Шарль де Голль

Франсуа Миттеран

Элизабет Тейлор

Куинси Джонс

Кристиан Вадим

Джейн Фонда

Джонни Холлидей

Мари-Кристин Барро

Жак Деми

А также

Франсуаза Дорлеак

Время действия:

1943–1964 и 1982–2000

Место действия:

Париж, Сен-Тропе, Виллар-де-Лан, Шербур (Франция)

Тоскана (Италия)

Фильмы:

И Бог создал женщину…

Опасные связи

Гимназистки

Котята

Двери хлопают

Парижанки

Любимец женщин

Уздечка на шее

Сатана там правит бал

Отдых воина

Порок и добродетель

Шербурские зонтики

Барбарелла

Вечеринка с сюрпризом

Обретенное время

Французский биограф актрисы Франсуаза Гербер, начиная свою книгу «Катрин Денев. Ее фильмы – ее жизнь», в таких тонах пишет о «принцессе Грезе» французского экрана: «Есть актрисы, которые побуждают мечтать при одном взгляде на их лица, поражая классическим совершенством черт. Но в наш атомный век способны ли мы вообще мечтать? Все поглотила суровая проза. Небосклон кинематографа мрачнеет… И для меня остается на нем одна-единственная звезда, нежный свет которой не становится слабее и которая освещает мой наивный, почти детский мир грез, – Катрин Денев. Она не отделена от жизни, но тем не менее окружена в своей призрачной реальности отчетливо уловимой световой аурой. Как по волшебству она унаследовала тайны всех прежних звезд. Но она более ощутима, поскольку принадлежит современному миру, не имеющему ничего общего с золотым веком кино»^[1].

Золотой век – это эпоха фабрики грез, системы звезд. Они существуют по сей день, но люди и творят, и грезят иначе. Разрушение старых мифов началось после Второй мировой, когда на кинематограф накатили новые волны. Если не считать итальянского неореализма, первой из них была французская, она достойна того, чтобы писать ее не в стыдливых кавычках, а с большой буквы.

Новая Волна вынесла на экран множество незнакомых ранее человеческих типов, обновила галерею лиц французского кино, изменила представление о красоте и киногеничности. Самым ярким примером стал Жан-Поль Бельмондо, чье появление на экране поначалу воспринималось как вызов канонам кинематографического героя. Но прошло время; актер, начинавший в авангардных лентах Жан-Люка Годара, отдал свой талант развлекательному кино, где играл суперменов с нежной душой; и вот уже он стал восприниматься чуть ли не как идеал мужской красоты – пока медленно не состарился.

Да и большинство других исполнителей, связанных с Новой Волной, превратились с годами в актеров традиционного толка, правда, обогатив свой профессиональный багаж большей степенью импровизационной свободы. Поиск непримелькавшихся лиц отчасти был вынужденным: многие молодые режиссеры, злословил Филипп Эно в «Летр франсез», «презирают знаменитых актеров до того момента, когда можно будет себе позволить их пригласить».

Принято считать, что во французской системе звезд произвела революцию Брижит Бардо. Так-то оно так, но… В сущности, актерская задача, которую Б.Б. – вольно или невольно – преследовала, состояла в том, чтобы утвердить несколько модернизированный тип героини в хорошо знакомой французам сфере интимно-психологического кино со слегка завуалированной эротикой. Звездой таких картин была в середине 50-х годов Мартин Кароль, которая молодым зрителям казалась чересчур сладкой и буржуазной. Бардо раздвинула тесные рамки дозволенного, принесла на экран повадки дикого зверька, не желавшего считаться с правилами хорошего тона.

Брижит Бардо могла быть вполне традиционной французской актрисой: недаром еще на заре своей карьеры снялась в «Больших маневрах» классика национального кино Рене Клера, а потом в «Бабетте» Кристиана-Жака, продемонстрировав вкус к исконно французскому жанру комедии. Ее лучшая роль – в «Истине» Анри-Жоржа Клузо – открыла перед ней путь драматической актрисы. Но случилось иначе: Бардо стала восприниматься как символ вызывающего эротизма, как воительница против буржуазной морали.