Катриона

– Это он уговорил вас! – воскликнула она. – Нечего отрицать, вы сами признались, что ничего не было дальше от ваших мыслей. Он сказал вам, чтобы вы женились на мне!..

– Он первый заговорил об этом, если вам угодно знать, – начал я.

Она шла все быстрее и быстрее, глядя прямо перед собой. При последних словах она покачала головой, и мне показалось, что она хочет бежать.

– Иначе, – продолжал я, – после ваших слов, сказанных в прошлую пятницу, я никогда не решился бы потревожить вас моим предложением. Но когда он почти приказал мне, то что же оставалось мне делать?

Она остановилась и повернулась ко мне.

– Во всяком случае, я отказываю, – воскликнула она, – и делу конец!

И снова пошла вперед.

– Думаю, что я не мог ожидать ничего лучшего, – сказал я, – но вы могли бы постараться быть добрее напоследок. Не понимаю, почему вы так резки. Я очень любил вас, Катриона. Ничего: ведь я называю вас так в последний раз. Я поступал как мог лучше… Я стараюсь и теперь поступать так же и жалею, что не могу сделать ничего большего. Мне кажется странным, что вам нравится быть жестокой ко мне.

– Я думаю не о вас, – сказала она, – я думаю об этом человеке – о моем отце.

– Тут я тоже могу вам помочь, – сказал я, – и помогу вам. Нам надо с вами посоветоваться насчет вашего отца. Джемс Мор очень рассердится, когда узнает о результатах нашего разговора.

Она снова остановилась.

– Он считает, что я скомпрометирована? – спросила она.

– Так он думает, – сказал я, – но я уже просил вас не обращать на это внимания.

– Мне все равно, – воскликнула она, – я предпочитаю быть скомпрометированной!

Я не знал, что ответить ей, и стоял молча. Казалось, будто что-то закипело в ее груди, и она вдруг закричала:

– Что все это значит? Почему на мою голову пал этот позор? Как вы смели сделать это, Давид Бальфур?

– Что же мне было делать, милая моя? – сказал я.

– Я не ваша милая, – возразила она, – и запрещаю вам произносить подобные слова.

– Я не выбираю слова, – отвечал я. – У меня сердце болит за вас, мисс Друммонд. Что бы я ни говорил, будьте уверены, что ваше тяжелое положение вызывает во мне сочувствие. Но я просил бы вас подумать об одной вещи, которую следует обсудить спокойно: когда мы вернемся домой, произойдет столкновение. Поверьте моему слову, нам обоим придется постараться, чтобы мирно покончить это дело.

– А! – сказала она. На щеках ее выступили красные пятна. – Он хотел драться с вами? – спросила она.

– Да, – отвечал я.

Она засмеялась ужасным смехом.

– Только этого недоставало! – воскликнула она. Затем, обращаясь ко мне, продолжала: – Я и отец составляем прекрасную парочку, но благодаря богу есть на свете человек, еще более скверный, чем мы. Благодарю бога, что он показал мне вас в таком свете! Нет на свете девушки, которая не стала бы презирать вас.

Я довольно терпеливо переносил многое, но это было уже слишком.

– Вы не имеете права так говорить со мной, – сказал я. – Разве я не был добр к вам или не старался быть добрым? И вот награда! Нет, это слишком.

Она продолжала глядеть на меня с улыбкой ненависти.

– Трус! – сказала она.

– Ни вы, ни ваш отец не смеете произносить это слово! – закричал я. – Я еще сегодня, защищая вас, бросил ему вызов. Я снова вызову эту гнусную лисицу. Мне безразлично, кто из нас будет убит. Пойдемте вместе домой, покончим со всем этим, со всем вашим гайлэндским отродьем! Увидим, что вы подумаете, когда я буду убит.

Она покачала головой с той же самой улыбкой, за которую я готов был побить ее.

– Смейтесь, смейтесь! – кричал я. – Отцу вашему сегодня было не до смеха. Я не хочу сказать, что он струсил, – поспешно прибавил я, – но он предпочел другой выход.

– О чем вы говорите? – спросила она.

– О том, что я предложил ему драться со мной, – отвечал я.

– Вы предложили Джемсу Мору драться с вами? – воскликнула она.

– Да, – сказал я, – и он не пожелал этого, иначе мы не были бы здесь.

– Вы на что-то намекаете, – заметила она. – Что вы хотите сказать?

– Он хотел заставить вас выйти за меня замуж, – отвечал я, – а я не хотел. Я сказал, что вы должны быть свободны и что я переговорю с вами наедине: я не предполагал, что произойдет подобный разговор! «А что, если я не позволю?» – спросил он. «Тогда придется прибегнуть к поединку, – сказал я. – Я так же мало хочу, чтобы меня навязали молодой леди, как не желал бы, чтобы мне навязали невесту». Вот мои слова. Это были слова друга. И хорошо же вы отплатили мне за них! Теперь вы отказали мне по собственной свободной воле, и никакой отец в Гайлэнде или в другом месте не может приневолить меня к браку. Я позабочусь, чтобы ваше желание было исполнено. Я буду делать то же, что делал до сих пор. Но мне кажется, что вы хотя бы из приличия могли выказать мне хоть некоторую благодарность. Я думал, право, что вы лучше знаете меня! Я не совсем хорошо поступил с вами. О, то была минутная слабость! Но считать меня трусом – и таким трусом! – о милая моя, это было для меня большим ударом!