Катриона

– Боже, как мне хотелось тебя увидеть! – сказал он. – Время тянулось бесконечно долго. Целыми днями я прятался в стоге сена, в котором не мог разглядеть даже своих пальцев. А потом эти часы, когда я ждал тебя, а ты все не приходил! Честное слово, ты пришел не слишком рано! Ведь завтра я уезжаю! Что я говорю – завтра? Сегодня, хотел я сказать!

– Да, Алан, сегодня, – сказал я. – Теперь уже, верно, позже двенадцати, и вы уедете сегодня. Длинный вам путь предстоит!

– Мы прежде хорошенько побеседуем, – сказал он.

– Разумеется, и я могу рассказать вам много интересного, – ответил я.

Я довольно сбивчиво рассказал ему обо всем, что произошло. Однако, когда я кончил, ему все было ясно. Он слушал, задавал очень мало вопросов, время от времени от души смеялся, и его смех в особенности здесь, в темноте, где мы не могли видеть друг друга, был мне необыкновенно приятен.

– Да, Дэви, ты странный человек, – сказал он, когда я кончил свой рассказ, – ты порядочный чудак, и я не желал бы встречаться с подобными тебе. Что же касается твоей истории, то Престонгрэндж – виг, такой же, как и ты, и потому я постараюсь поменьше говорить о нем, и, честное слово, я верю, что он был бы твоим лучшим другом, если бы ты только мог доверять ему. Но Симон Фрэзер и Джемс Мор – скоты, и я называю их именем, которое они заслужили. Сам черт был отцом Фрэзеров – это всякий знает. Что же касается Грегоров, то я не выносил их с тех пор, как научился стоять. Я помню, что расквасил одному из них нос, когда еще был так не тверд на ногах, что сидел у него на голове. Отец мой – упокой его господь! – очень гордился этим, и, признаюсь, имел основание. Я никогда не стану отрицать, что Робин недурной флейтист, – прибавил он. – Что же касается Джемса Мора, то черт бы его побрал!

– Мы должны обсудить один вопрос, – сказал я. – Прав или не прав Чарлз Стюарт? Только ли за мной они гонятся или за нами обоими?

– А каково ваше собственное мнение, многоопытный человек? – спросил он.

– Я не могу решить, – ответил я.

– Я тоже, – сказал Алан. – Ты думаешь, эта девушка сдержит слово? – спросил он.

– Да, – ответил я.

– Ну, за это нельзя ручаться, – сказал он. – И, во всяком случае, все это дело прошлое: рыжий слуга Джемса уже давно успел присоединиться к остальным.

– Как вы думаете, сколько их? – спросил я.

– Это зависит от их намерений, – ответил Алан. – Если они хотят поймать только тебя, то пошлют двух-трех энергичных и проворных малых, а если рассчитывают и на меня, то пошлют, наверное, десять или двенадцать человек, – прибавил он.

Я не мог сдержаться и рассмеялся.

– Я думаю, что ты своими глазами видел, как я заставил отступить такое же количество противников и даже больше! – воскликнул он.

– Это теперь не имеет значения, – сказал я, – так как сию минуту они не гонятся за нами.

– Ты так думаешь? – спросил он. – А я нисколько не удивился бы, если б они теперь сторожили этот лес. Видишь ли, Давид, это все гайлэндеры. Между ними, вероятно, есть и Фрэзеры, есть кое-кто из клана Грегоров, и я не могу отрицать, что и те и другие, в особенности Грегоры, очень умные и опытные люди. Человек мало что знает, пока не прогонит, положим, стадо рогатого скота на протяжении десяти миль в то время, когда разбойники гонятся за ним. Вот тут-то я и приобрел большую часть своей проницательности. Нечего и говорить, это лучше, чем война. Но и война тоже хорошее дело, хотя, в общем, довольно скучное. У Грегоров была большая практика.

– Без сомнения, в этом отношении многое упущено в моем воспитании, – сказал я.

– Я постоянно вижу это на тебе, – возразил Алан. – Но вот что странно в людях, учившихся в колледже: вы невежественны и не хотите признаться в этом. Я не знаю греческого и еврейского, но, милый мой, я сознаю, что не знаю их, – в этом вся разница. А ты лежишь на животе вот тут в лесу и говоришь мне, что избавился от всех Фрэзеров и Мак-Грегоров. «Потому что я не видел их», – говоришь ты. Ах ты глупая башка, ведь быть невидимыми – это их главный способ действий.

– Хорошо, приготовимся к худшему, – сказал я. – Что же нам делать?

– Я задаю тебе тот же вопрос, – ответил он. – Мы могли бы разойтись. Это мне не особенно нравится, и, кроме того, у меня есть основания возражать против этого. Во-первых, теперь совершенно темно, и есть некоторая возможность улизнуть от них. Если мы будем вместе, то пойдем в одном направлении; если же порознь, то в двух: более вероятия наткнуться на кого-нибудь из этих джентльменов. Во-вторых, если они поймают нас, то дело может дойти до драки, Дэви, и тогда, признаюсь, я был бы рад тому, что ты рядом со мной, и думаю, что и тебе не помешало бы мое присутствие. Итак, по-моему, нам надо немедленно выбраться отсюда и направиться на Джиллан, где стоит мой корабль. Это напомнит нам прошлые дни, Дэви. А потом нам надо подумать, что тебе делать. Мне тяжело оставлять тебя здесь одного.

– Будь по-вашему! – сказал я. – Вы пойдете туда, где вы остановились?