Катуков против Гудериана

Новый формирующийся механизированный корпус получил порядковый номер — три. Кроме уже указанных соединений, в него вошли 3–я и 10–я механизированные бригады, другие части и подразделения. Всего в корпусе насчитывалось 175 танков. Мощная ударная сила!

Предстояло еще подобрать командный и политический состав корпуса, сделать кое—какие перестановки. Этим занималось Главное автобронетанковое управление. 18 сентября 1942 года был отдан приказ Народного комиссара обороны Союза ССР по личному составу Красной Армии: «Командир 1–го танкового корпуса гвардии генерал—майор танковых войск Катуков Михаил Ефимович освобождается от занимаемой должности и назначается командиром 3–го механизированного корпуса, с установлением ему гвардейского оклада жалованья;

подполковник Никитин Матвей Тимофеевич — начальником штаба 3–го механизированного корпуса;

подполковник Горелов Владимир Михайлович (бывший заместитель командира 1–й гвардейской танковой бригады) назначается командиром 1–й гвардейской танковой бригады;

инженер—подполковник Дынер Павел Григорьевич — помощником командира 3–го механизированного корпуса по технической части».[143]

Среди тех, кому довелось работать и воевать рядом с Катуковым на Калининском фронте, был бригадный комиссар Н.К. Попель, назначенный на должность военного комиссара корпуса. Николай Кириллович был на год моложе Катукова, но они быстро подружились и не расставались уже до конца войны. Их фронтовая дружба продолжалась и в мирные дни. Война застала Попеля в Дрогобыче, где стоял 8–й механизированный корпус. С тяжелыми боями комиссар выводил из окружения свои части, затем был членом Военного совета 38, 21 и 28–й армий.

Политотдел корпуса возглавил старший батальонный комиссар Никита Трофимович Лясковский, оперативный отдел — подполковник Борис Яковлевич Рыбаков, разведывательный отдел — подполковник Давид Абрамович Драгунский, впоследствии дважды Герой Советского Союза, генерал—полковник. О некоторых командирах и комиссарах Катуков успел кое—что узнать в Москве, более подробно знакомился с ними на калининской земле, когда в сентябре 1942 года сдал 1–й танковый корпус генерал—лейтенанту В.В. Буткову.

30 сентября Михаил Ефимович получил приказ Главного автобронетанкового управления погрузить части 3–го механизированного корпуса и отправить их к новому месту дислокации. Станцию назначения указал позже Генеральный штаб.[144]

Машина командира корпуса мчалась в Калинин. Рядом с Катуковым сидели Никитин и Дынер. За рулем — неразлучный Кондратенко, отличившийся в боях на Дону. На его груди сверкал орден Красной Звезды, вместо сержантских нашивок с тремя ромбами появился командирский квадратик. Приказ о присвоении звания младшего лейтенанта подписал 17 сентября 1942 года командующий Брянским фронтом К.К. Рокоссовский. У Кондратенко теперь ответственная должность, он — адъютант командира корпуса.

Во второй половине дня «эмка» вышла на центральные улицы Калинина. Город сильно пострадал от бомбардировок и артиллерийских обстрелов, война не пощадила этот некогда красивый областной центр. Кругом развалины, зияют пустыми глазницами полусгоревшие здания. Но город живет, работает, сражается.

Катуков и Никитин побывали на приеме у секретаря обкома партии И.П. Бойцова, выяснили фронтовую обстановку, попросили выделить проводников, которые помогли бы найти подходящее место для размещения штаба корпуса. Проводники нашлись. Они привели машины в район Желтикова Поля. Вокруг сплошной стеной стоял лес, шумели сосны и ели, недалеко — Волга. Михаил Ефимович прошелся по поляне, полюбовался деревьями, стоявшими в осеннем наряде. Место понравилось.

— Тут и будет наш штаб, — сказал Катуков, оборачиваясь к Никитину. — До города — рукой подать, а с точки зрения маскировки, чего желать лучше.

Через несколько дней лесную поляну уже трудно было узнать: хозяйственники потрудились на славу, построили невысокие срубы, землянки, связисты протянули провода, штаб 3–го механизированного корпуса начинал новую боевую жизнь.

Комкор вызывал к себе командиров бригад, знакомился. Это были люди с боевым опытом, понюхавшие пороху на войне. Запомнилась встреча с командиром 3–й мехбригады подполковником А.Х. Бабаджаняном. Амазасп Хачатурович — пехотинец, еще недавно командовал пехотным полком, но в Народном комиссариате обороны СССР то ли по иронии судьбы, то ли по необходимости распорядились направить его в танковые войска. Михаил Ефимович вспоминал:

«Однажды поздно вечером в дверь постучали, и в комнату вошел подполковник с темными живыми глазами и смуглым лицом. Комбинезон болтался на его худом, почти юношеском теле, как на вешалке.

— Подполковник Бабаджанян. Прибыл на должность командира мехбригады, — представился он.