Катынь. Ложь, ставшая историей

Из письма от военнопленных красноармейцев 133-й рабочей команды. 18 июня 1921 г.

«Вот уже 10 месяцев как мы находимся в плену. Нас не считают за людей, а издеваются над нами, как над скотом.

На работу выгоняют палками, на работе тоже бьют. И так, что работаем по 12 часов в сутки и никогда не слышим ласкового слова, кроме „прендзей“ да „язда“.[74]. Работаем мы на снарядных складах. Работа невыносимая, так что иногда некоторые из наших товарищей падают под натиском 6–7 пудовых ящиков со снарядами. Злоупотребления на каждом шагу. Но если кто-нибудь осмелится что-нибудь сказать на неправильные действия какого-нибудь капрала или сержанта, не говорю уже об офицерах, то его избивают сначала кулаками. А после того ещё и дадут от 15 до 25 розог. За побег или даже за подозрение к побегу бьют розгами от 25 до 35. Продовольствие полностью никогда не получаем, так что всегда ходим голодные. А они пьют вино на наши деньги, получаемые от продажи продуктов».

Когда уже после заключении мира наши представители стали проверять условия содержания заключённых, выяснилось, что били почти везде, почти все и за что угодно. «Ты виноват уж тем, что хочется мне кушать»… Вот причины избиений в форте Зегж (из доклада уполномоченного РУД[75] К. Лапина). Пленных били за то, что:

— заступился за товарища, сказав: «Пане, не вольно бить»;

— громко приветствовал товарищей в бараке;

— на работе сказал, что пора идти обедать;

— взял для подушки солому во дворе;

— не так глубоко, так хотел караульный, сажал свеклу;

— пятеро пленных не смогли тащить телегу, в которую их запрягли;

— вечером пошёл в уборную.

И это не говоря о многочисленных избиениях во время работы.

Резюме из того же доклада:

«О каком бы то ни было праве здесь не может быть и речи. Если из гуманных соображений человек имеет даже к животным известное отношение, то здесь пленный поставлен, безусловно, ниже животного. Над ним издевается всякий попавший навстречу пленному простой солдат, и пленный ежится, уже увидев его, и, проходя мимо его, т. к. он не уверен, что его не ударит проходящий с палкой в руках поляк (у всех солдат, несущих службу около пленных, имеются палки)…»

Если соблюдать конвенции, зачем вооружать палками лагерную охрану?

Во всём сборнике только три раза говорится, что офицеров из лагерной администрации привлекли к суду — и то одного не за издевательства над пленными, а за воровство, а двух других вообще непонятно за что. И уж можно быть точно уверенными: если бы у поляков имелись документы о привлечении к суду за халатность, повлёкшую массовую гибель пленных, или за жестокое с ними обращение, они бы их выложили.

Наконец, уже в 1921 году, польские власти, явно под нажимом советских, начали следствие против очередного коменданта лагеря в Стшалково поручика Малиновского. Узнав об этом, люди из лагеря, находившиеся в рабочей команде в Варшавской цитадели, несмотря на своё уязвимое положение, передали письмо с изложением показаний, которые они готовы были подтвердить под присягой и на суде. Там рассказывается о некоторых подвигах славного поручика на ниве садизма.