Катынь. Современная история вопроса

Особое место в ряду доказательств о немецком следе в катынском преступлении занимает свидетельство бывшего члена сталинского Политбюо Лазаря Моисеевича Кагановича (1893—1991). О нем уже упоминалось. Однако это свидетельство заслуживает отдельного рассказа. Военный историк, доктор исторических наук, сотрудник Института военной истории Алесандр Николаевич Колесник в 1985—1991 гг. шесть раз встречался с Кагановичем и беседовал на различные исторические темы.

Даты этих бесед, их продолжительность задокументированы сотрудниками КГБ СССР, охранявшими подъезд дома (Фрунзенская набережная, д. 50), в котором проживал Каганович. Отметим, что охрана в обязательном порядке регистрировала гостей к Кагановичу в специальном журнале. Помимо этого, все посетители фотографировались фотокамерой, автоматически фиксировавшей дату и время съемки ( http://www.katyn.ru/index.php?go=Pages∈=view&id=936.)

Беседа о Катынском деле, в которой Каганович впервые сообщил информацию о точном количестве граждан бывшей Польши, расстрелянных на территории СССР за период с ноября 1939 г. по июль 1941 г., состоялась 6 ноября 1985 г. на его квартире. Она длилась 2 ч. 40 мин, с 18:40 до 21:20. При беседе присутствовала дочь Лазаря Михайловича Майя Лазаревна, которая стенографировала все сказанное.

Позднее выяснилось, что с помощью технических спецсредств эту беседу также записали сотрудники КГБ СССР, негласно осуществлявшие слежку за Кагановичем. Это стало очевидным после того, как Колеснику позвонил оперативный сотрудник КГБ капитан Рязанов и в категорической форме обязал не разглашать содержание состоявшейся беседы.

Каганович рассказал, что весной 1940 г. руководство СССР приняло вынужденное и очень трудное, но абсолютно необходимое в той сложной политической обстановке решение, о расстреле 3.196 преступников из числа граждан бывшей Польши. К расстрелу были приговорены польские военные преступники, причастные к массовому уничтожению в 1920—1921 г. пленных советских красноармейцев, сотрудники польских карательных органов, совершившие преступления против СССР и польского рабочего движения в 1920– 1930-ые годы. Кроме них, были расстреляны уголовники из числа польских военнопленных, совершившие на территории СССР тяжкие общеуголовные преступления уже после своего интернирования в сентябре-октябре 1939 г. – групповые изнасилования, разбойные нападения, убийства и т.д.

Свидетельство Кагановича о расстреле «около трех тысяч поляков» подтвердил в 1986 г. в телефонном разговоре с Колесником бывший председатель Совета Народных комиссаров СССР вячеслав Михайлович Молотов (1890 – 1986). Точную цифру «3.196» расстрелянных в СССР в 1939—41 гг. польских граждан, в личной беседе с Колесником подтвердил бывший нарком по строительству СССР Семен Захарович Гинзбург (1987 – 1993). Он также сообщил Колеснику малоизвестные подробности советских эксгумационных работ в Катынском лесу.

По словам Гинзбурга, эксгумации массовых могил с останками польских граждан в 1944 г. проводились не только в Козьих Горах-Катыни, но и еще, как минимум, в двух других местах к западу от Смоленска. Земляные работы осуществлялись силами одной из так называемых ОСМЧ (особых строительно-монтажных частей), находившихся в оперативном подчинении у Гинзбурга.

Точный номер этой ОСМЧ С.З.Гинзбург за давностью лет вспомнить не смог, но указал, что данная часть была сформирована вскоре после начала войны на базе одного из гражданских строительных управлений и ее численность в 1944 составляла около 200 человек. Всем военнослужащим части после окончания эксгумационных работ по инициативе Гинзбурга в качестве премии было выдано по 1 кг шоколада.

15 февраля 2010 г. информацию, о том, что органы НКВД перед войной расстреляли три с небольшим тысячи поляков, виновных в военных и уголовных преступлениях, автору настоящего исследования в телефонном разговоре сообщил бывший заместитель Председателя КГБ СССР Филипп Денисович Бобков . 16 февраля того же года Филлип Денисович еще раз подтвердил эту информацию.

Особо следует акцентировать один из аспектов Катынского дела. Речь идет об исполнительской точности реализации решения Политбюро ЦК ВКП(б) от 5 марта 1940 г. Катыноведы постоянно подчеркивают бесчеловечную точность сталинского репрессивного механизма. Эта точность всегда сопровождала реализацию любого решения, принятого советским вождем.