Катынь. Современная история вопроса

Однако расследования этих фактов не проводилось, вероятно, потому, что судьба многих польских пленных офицеров стала разменной монетой при отстаивании удобной для всех официальной версии. Проще считать, что они расстреляны и захоронены в Катыни, Медном и Пятихатках.

Но вернемся к Сталину. Он был крайне последовательный и жесткий в своих действиях государственник-прагматик. Но он всегда просчитывал свои политические решения и оценивал их с точки зрения пользы для социалистического государства. Поведение Сталина в ситуации с расстрелом польских военнопленных не поддается разумному объяснению и кардинально отличается от его поведения в других аналогичных ситуациях. Трудно поверить в то, что И.Сталин вдруг решил расстрелять 25 тысяч пленных и арестованных поляков без всякого суда, только за антисоветские настроения.

Напротив, можно предполагать, что весной 1940 г. к расстрелу были осуждены лишь те польские военнопленные, на которых был компромат. Об этом косвенно свидетельствует распоряжение начальника ГУГБ В.Н.Меркулова № 641/б от 22 февраля 1940 г., подготовленное на основании не опубликованной до сих пор директивы наркома Л.П.Берия о переводе в тюрьмы тех польских военнопленных, на которых имелся компромат, без уточнения, что под этим понимается (Катынь. Пленники… С.343, 350).

В 1930—е годы общие формулировки в обвинениях использовались достаточно широко. Так, общая формулировка «враги советской власти», «враги народа» в СССР подразумевали широкий спектр конкретных обвинений (шпионаж, вредительство, антисоветская агитация, совершение особо тяжких общеуголовных преступлений и т. д.). Какие обвинения были сформулированы следователями НКВД, работавшими с польскими военнопленными в лагерях, неизвестно, так как учетные и следственные дела польских офицеров и полицейских не сохранились.

В отношении пленных и арестованных поляков была также применена слишком общая формулировка Они были обвинены в том, что «являются закоренелыми, неисправимыми врагами советской власти, …преисполненными ненависти к советскому строю». Это, якобы, и явилось основанием для расстрела! (Катынский синдром… С. 464).

Если согласиться с тем, что поляки расстреливались только за «антисоветчину», то, каким образом «ярые антисоветчики», из армии вышеупомянутого генерала Андерса, остались в живых? Начальник Грязовецкого лагеря Эйльман писал в августе 1940 г. по поводу известного ротмистра графа Ю.Чапского, будущего ближайшего соратника генерала Андерса следующее: « В лагере Чапский проявляет себя ярым польским националистом и сторонником восстановления Польши. По отношению к Советскому Союзу настроен враждебно». Утверждают, что за Чапского просили граф де Кастель и графиня Палецкая (Катынь. Пленники… С. 229– 230). Возможно. А за остальных?

Майор Гудановский из армии Андерса заявлял: «Мы, поляки, направим оружие на Советы… Если только нас возьмут на фронт, свое оружие мы направим против Красной Армии». Капитан Рудковский высказывался не менее жестко: «Большевики на краю гибели, мы, поляки, используем слабость Красной Армии, когда нам дадут оружие, тогда мы их прикончим». Таких высказываний в сборнике «Катынь. Пленники необъявленной войны» приведено более чем достаточно. Этому была посвящена специальная записка Берии Сталину № 2939/б от 30 ноября 1941 г. (Катынь. Пленники… С. 118, 306, 368– 371, 379—382).

Своих настроений офицеры армии Андерса не скрывали, что по законам того времени являлось «антисоветской агитацией». Так, Берия в своей записке Сталину от 30 ноября 1941 г. информирует, что «Отмечены случаи, когда в столовой офицерского состава открыто бросались реплики антисоветского содержания» (Катынь. Пленники… С. 382). Почему же эту армию «антисоветски настроенных» поляков выпустили, а других расстреляли?

В августе 1942 г., когда немцы подошли к Сталинграду и каждая винтовка была на счету, армия Андерса, обмундированная и вооруженная на средства советского Правительства, в количестве 76.110 военнослужащих и 43 755 членов семей, была эвакуирована из СССР в Иран (Катынь. Расстрел… С. 547).

Что же касается «разгрузки» лагерей, как причины расстрела, то она всегда решалась НКВД, как свидетельствует практика, переброской заключенных в другие лагеря, как правило, сибирские.

Как в 1940—1941 гг. советская власть на самом деле поступала со своими реальными врагами, покажем на примере двух ярых польских антисоветчиков: уже упомянутого руководителя Союза вооруженной борьбы на польских восточных землях Леопольда Окулицкого (Leopold Okulicki) и бывшего прокурора Верховного суда Польши полковника Станислава Любодзецкого (Stanislaw Lubodziecki). Их судьба известна и документально подтверждена.