Катынь. Современная история вопроса

Официальная версия Катынского дела также не объясняет, почему Сталин после своего безжалостного решения расстрелять польских военнопленных, спустя короткое время по отношению к полякам «сменил гнев на милость». Попытки объяснить это самодурством Сталина не серьезны. видимо, на самом деле решения Политбюро о поголовном расстреле поляков не было.

Летом 1940 г. были оставлены в живых взятые в Прибалтике польские офицеры и было решено создать национальную польскую воинскую часть. Далее началось освобождение польских офицеров-«тешинцев» из Оранского лагеря. Через год полностью амнистировали всех поляков и на советской территории сформировали и вооружили польскую армия генерала Андерса, подчиненную лондонскому эмигрантскому правительству.

Надо заметить, что версия о патологической ненависти Сталина к полякам не выдерживает критики . Известно, что среди немногих людей, к которым Сталин относился с особым вниманием и заботой были два поляка: полярный летчик Сигизмунд Леваневский и маршал Советского Союза Константин Рокоссовский. По личному указанию Сталина С.Леваневскому за спасение челюскинцев было присвоено звание Героя Советского Союза, хотя Леваневский из-за аварии не сумел приземлиться на льдине.

По имени и отчеству Сталин обращался только к трем военноначальникам: поляку Константину Константиновичу Роскоссовскому, начальнику Генерального штаба маршалу Борису Михайловичу Шапошникову и главному маршалу авиации Александру Евгеньевичу Голованову.

Свидетели утверждают

Важнейшим доказательством ответственности сталинского руководства за расстрел 21.857 польских пленных и арестованных граждан в 1940 г., помимо кремлевских катынских документов, катыноведы считают показания бывших сотрудников НКВД-КГБ СССР Д.С.Токарева, П.К.Сопруненко, М.В.Сыромятникова.

Как отмечалось, российские исследователи, желающие ознакомиться с показаниями этих свидетелей по Катынскому уголовному дела № 159, вынуждены довольствоваться любительским переводом этих показаний с польского на русский язык! В Польше в открытой печати эти показания появились еще в 1998 г. во втором томе сборника документов «Katyn. Dokumenty zbrodni. Zagłada marzec – czerwiec 1940» . С электронной версией русского перевода допроса бывшего начальника УНКВД по Калининской области генерала КГБ в запасе Д.Токарева с польского можно ознакомиться на: http:// katynbooks.narod.ru/polish/tokarev_ru_pl.html#15.

В России официальные показания основных катынских свидетелей до сих пор не обнародовали. Причем, несмотря на их крайнюю важность в прояснении «Катынского дела», их не включили в изданный в России в 2001 г. сборник документов «Катынь. Март 1940-сентябрь 2000. расстрел. Судьбы живых. Эхо Катыни. Документы» (далее в тексте Катынь. Расстрел…), который является кратким вариантом второго тома вышеназванного польского сборника. Видимо, это не случайно. Эти показания непоследовательны и противоречивы не только по сути, но и по отношению к официальной версии. Их обнародование вызовет массу вопросов даже не у специалистов.

Видимо, поэтому катыноведы, готовившие издание российского сборника «Катынь. Расстрел…», предпочли, чтобы российская общественность довольствовалась сомнительно «отредактированными» выдержками из показаний основных свидетелей по Катынскому уголовному делу № 159.

Например, постоянно тиражируется утверждение генерала Токарева о том, что в Калинин «москвичи» привезли целый чемодан «Вальтеров», так как советские наганы якобы не выдерживали интенсивной стрельбы. На самом деле на допросе Токарев отметил, что Блохин привез целый чемодан пистолетов «вальтер», так как « эти пистолеты быстро изнашиваются» . То есть не наганы, а «вальтеры» быстро изнашивались. Вот так катыноведы рождали мифы в Катынском деле.

В Польше к неточностям в публикуемых катынских материалах относятся сугубо утилитарно. Для безоговорочного доверия к этим материалам достаточно того, чтобы они подтверждали польскую версию катынского преступления. Вновь приведем пример. В опубликованном польском варианте допроса генерала КГБ в запасе Дмитрия Степановича Токарева указывается, что допрос производился в г. Владимире-Волынском (Украина, Волынская область). Однако доподлинно известно, что генерал Токарев после выхода на пенсию проживал в г. Владимире, находящемся в 200 км от Москвы. Там же он 20 марта 1991 г. живописал события 1940 г. следователю Главной военной прокуратуры Анатолию Юрьевичу Яблокову. Однако поляков эти тонкости не волнуют.