Катынь. Современная история вопроса

Можно ли поверить, что эту впечатляющую карьеру Токарев обеспечил себе, пытаясь дистанцироваться от выполнения указаний вышестоящего руководства НКВД? Свежо предание, но верится с трудом. Не вызывает сомнений, что Токарев был одним их тех, кто составлял исполнительную основу сталинского НКВД. Возможно, он был одним из тех, кто пытался осмысленно и честно исполнять служебный долг. Однако следует иметь в виду, что такие люди, как правило, в первую очередь становились жертвами «чисток» аппарата НКВД, которые проводились, как во времена Ягоды, Ежова, так и Берии. Любое колебание в отношении распоряжений руководства воспринималось, как политическая нелояльность.

Токарев, как он утверждал, позволял себе сомневаться в правомерности расправы над поляками. Его замы и московские гости в этом случае не упустили бы возможности изобличить еще одного скрытого «врага народа». А Токарев получал звания, награды и повышение по службе. Подобное обеспечивалось только в случае полной «самоотдачи» сотрудника, его желания и умения выполнить любое распоряжение руководства.

Возможно, учитывая служебный статус Токарева и его стремление к конформизму, следователь Яблоков избрал показания генерала НКВД-КГБ в качестве доказательной основы официальной версии, которая должна была подкрепить заявление горбачевского руководства о вине Сталина и Берии Это соображение подтверждает то, что Яблоков, а за ним все «катыноведы», преподносят противоречивые и путаные показания Токарева, как исключительно логичные и обоснованные, позволившие вскрыть механизм массовой расправы над поляками.

Ситуация в марте 1991 г. также способствовала тому, чтобы Токарев стал «сотрудничать» со следствием. Токареву 89 лет. Жил он во Владимире. В этом городе в тюрьме отбыл 15 лет уже упомянутый Павел Судоплатов, посаженный в годы хрущевской оттепели. В 1991 г. многое напоминало эту оттепель. Участь, подобная судоплатовской, грозила и Токареву. Он понимал, что даже если его не посадят, то спокойная жизнь рухнет. Исчезнет и продуктовый паек, еженедельно получаемый из КГБ. А в магазинах пусто.

Стремление обеспечить себе спокойное доживание путем «сотрудничества» со следствием, показалось старому чекисту наиболее оптимальным. Желание Токарева идти на « сотрудничества» со следствием , как нельзя устраивало военных прокуроров. Ситуация в 1991 г. для них была однозначной. Горбачев признал вину НКВД за катынское преступление. Следствию оставалось только создать правовую базу под заявление ТАСС о Катыни. Токарев в этом плане идеально подходил на главную фигуру, показания которой могли стать базой для официальной версии катынского преступления и существенно повлиять на показания других свидетелей по уголовному делу № 159.

Обратим внимание читателей на то, что допросу генерала, состоявшемуся 20 марта 1991 г ., предшествовал еще один допрос, состоявшийся 14 марта 1991 г. Об этом допросе катыноведы хранят гробовое молчание. Чему был посвящен этот допрос, кто его проводил, не известно. Но, видимо, показания Токарева в ходе первого допроса существенно отличались от известных официальных. Так, на предварительном допросе Токарев заявил, что «приговоры из Москвы в Калинин пересылались через него » . Фактически он признал, что был одной из центральной фигур расстрельной акции в Калинине. Однако на втором допросе он вдруг «вспомнил», что все указания шли через прибывших из Москвы Блохина, Синегубова и Кривенко. «Они, собственно, и руководили всеми делами».

На предварительном допросе Токарев признался, что «по просьбе Блохина он присутствовал при расстреле польских военнопленных». Однако во время второго допроса он отказался от этого. Причем Яблоков беспрекословно согласился с этим, как бы соблюдая некую договоренность о том, что Токарев во время допроса не будет уличен в личной причастности к расстрелам польских граждан. Отметим, что материалы предварительного допроса до сих пор недоступны общественности и не включены в научный оборот.

Особо следует отметить, что в ходе предварительного допроса некий Николай Петрович (видимо, сотрудник КГБ СССР по Владимирской области Николай Зотов) сообщил Токареву, что решение о расстреле поляков принимало Политбюро ЦК ВКП(б). Об этом в то время не знал даже Генсек М.Горбачев. А Николай Петрович из КГБ СССР знал?!