Катынь. Современная история вопроса

в это время занимал должность начальника Учетно-архивного отдела КГБ. Сверхсекретную записку Хрущеву мог готовить, как Плетнев, так и Доброхотов. Однако ни один из них не мог владеть исчерпывающей информацией по Катынскому делу. Возникает вопрос, кто и с какой целью предоставил им «своеобразную» информацию о ситуации с Катынским делом? Или все же она «плод» работы полковника Климова в 1992 г.?

Если же согласиться с тем, что известный текст записки Шелепина был подготовлен в 1959 г ., то поневоле приходится сделать вывод, что основной причиной появления этой записки явилось желание «чекистских» аппаратчиков получить новый кабинет . Уничтожение дел польских военнопленных означало автоматическое высвобождение так необходимой площади. Предлагаемые для сохранения протоколы заседаний тройки НКВД и акты о приведение в исполнение решений о расстрелах были небольшими по объему и могли храниться в «Особой папке», не занимая отдельный кабинет.

Историко-содержательный анализ свидетельствует, что, так называемую записку Шелепина, (приходится так называть ее, несмотря на то, что Шелепин не был ее автором) сложно считать надежным историческим документов, по причине целого ряда неточностей и ошибок, содержащейся в ней.

Прежде всего, она фактически дезинформировала главу Советского государства Хрущева о действительной ситуации с Катынским делом . Так, в записке утверждается, что выводы комиссии Н.Н.Бурденко, согласно которым «все ликвидированные там поляки считались уничтоженными немецкими оккупантами… прочно укрепились в международном общественном мнении. Исходя из вышеизложенного представляется целесообразным уничтожить все учетные дела на лиц, расстрелянных в 1940 году по названной выше операции».

Это утверждение ложно. И об этом хорошо было известно Хрущеву. Все послевоенные годы Катынское дело на Западе упорно разворачивалось в антисоветском направлении. Ситуация с Катынью с начала 1950-х годов являлась важным элементом идеологической войны Запада против СССР. Информация о различных аспектах Катынского дела регулярно вбрасывалась в западные средства массовой информации. Были изданы десятки книг, обвиняющие СССР в расстреле польских офицеров. В Польше катынская тема оставалась предметом ожесточенных споров все послевоенные годы.

Во время визита Хрущева в Польшу осенью 1956 г. в связи с антисоветскими волнениями, ему пришлось выслушать немало по поводу причастности НКВД к расстрелу поляков в Катыни. К вышесказанному добавим, что Хрущеву было известно, что в 1951—52 гг. в США работала специальная комиссия Палаты представителей американского Конгресса (так называемая «комиссия Мэддена») по расследованию Катынского дела, которая пришла к выводу, что массовые убийства польских офицеров и полицейских совершили органы НКВД.

Руководство СССР и МГБ СССР внимательно следили за ходом работы этой комиссии. В МИДе СССР была создана «своя комиссия по катынскому вопросу… Членом этой комиссии являлся и представитель МГБ СССР полковник госбезопасности Д.В.Гребельский, постоянно информировавший свое начальство о ходе ее работы» (Катынь. Расстрел… С. 441).

Комиссия Р.Мэддена единогласно признала вину СССР за Катынь и рекомендовала Конгрессу подать иск в Международный трибунал. Однако этого не произошло, так как Советский Союз в то время имел доминирующие позиции в Восточной Европе, в связи с чем представители Государственного департамента не поддержали это предложение. Но, несомненно, о выводах и предложениях комиссии Мэддена докладывалось Хрущеву.

В августе 1956 г. шесть членов Палаты представителей Конгресса США обратились к Н.Хрущеву с вопросом, почему он до сих пор не признал вину Сталина и Берия в «катынском убийстве офицеров польской армии» («Нью-Йорк Таймс». 5 августа 1956 г.). Аналогичные письма были направлены всем руководителям стран социалистического блока от Владислава Гомулки в Польше до Броз Тито в Югославии. Несомненно, все они консультировались (кроме Тито) с Хрущевым, какой должна была быть реакция на это обращение. Это вновь напомнило Хрущеву о Катынском деле.

В 1957 г., как уже говорилось, в Европе развернулась шумная акция по поводу появления в западногерманском журнале «7 таgе» статьи о сомнительном рапорте начальника Минского УНКВД Тартакова по поводу исполнителей катынского преступления. Вряд ли этот скандал прошел мимо Хрущева.