Катынь. Современная история вопроса

Соответственно, к русским белогвардейцам, интернированным в польских лагерях, отношение было также жестоким. Об этом писал в своем письме от 21 декабря 1920 г. Начальнику польского государства Юзефу Пилсудскому непримиримый борец с большевизмом Борис Савинков. В письме обращалось внимание: «…на бедственное положение офицеров и добровольцев армий генералов Булак-Булаховича и Перемыкина, находящихся в концентрационных лагерях…» (Красноармейцы… С. 458).

Белогвардейская Отдельная русская армия (из состава Добровольческой армии генерала А.Деникина) под командованием генерала Николая Бредова была в 1920 г. была размещена в лагере для пленных в Стшалково . Циммерман, адъютант Бредова в воспоминаниях писал. «Один из полковников, заведовавший лагерями, в резкой форме спросил меня: понимаю ли я, что я нахожусь в пределах польского государства и что обращения к иностранным военным миссиям совершенно неуместны и могут иметь лишь отрицательные последствия…

В военном министерстве сидели почти исключительно «пилсудчики», относившиеся к нам с нескрываемой злобой. Они ненавидели старую Россию, а в нас видели остатки этой России… Военное министерство систематически давало в газеты, особенно в левую прессу, ложные сведения о наших частях, а затем, под предлогом «общественного мнения», то же самое министерство принимало меры репрессий по отношению к своим беззащитным жертвам…»

Начальник штаба армии Бредова Борис Штейфон описывал впечатления от Варшавы 1920 г., куда он был направлен по делам: «Русского в Варшаве ничего не осталось. Нетерпимость доходила до того, что гимназия (около памятника Копернику), отделанная раньше в русском стиле, стояла с отбитой штукатуркой и выделялась, как грязное пятно, на фоне остальных зданий».

В то же время, будучи в Познани, Б.Штейфон отмечает, что: «Насколько в Варшаве было все польское и русского ничего не осталось, настолько в Познани все немецкое сохранилось. Названия улиц, вывески, книжные магазины, объявления – все это пестрело немецкими названиями. Польская речь слышалась только изредка и совершенно тонула среди отовсюду слышавшихся немецких слов» (Штейфон. Бредовский поход).

Странная избирательность польских националистов?! В настоящее время происходит нечто подобное. Как уже говорилось, некоторые политические силы в Польше стремятся представить период коммунистической власти как советскую «оккупацию», более страшную, нежели нацистская.

Наиболее ярко тогдашние антироссийские настроения сформулировал тогдашний заместитель министра внутренних дел, а в будущем министр иностранных дел Польши, Юзеф Бек: «Что касается России, то я не нахожу достаточно эпитетов, чтобы охарактеризовать ненависть, которую у нас испытывают по отношению к ней» (Сиполс. Тайны дипломатические, с. 35). Бек хорошо знал настроения в польском обществе.

Неплохо знал о них, родившийся и проведший юные годы в Польше, командующий Добровольческой армией Антон Иванович Деникин, Вот что он пишет в своих воспоминаниях о жестоком и диком прессе полонизации, придавившим русские земли, отошедшие к Польше по Рижскому договору (1921): « Поляки начали искоренять в них всякие признаки русской культуры и гражданственности, упразднили вовсе русскую школу и особенно ополчились на русскую церковь. Мало того, началось закрытие и разрушение православных храмов» (Деникин. Путь русского офицера, с. 14).

В то время в Польше было разрушено 114 православных церквей, в том числе был взорван уникальный по своей культурной значимости варшавский кафедральный собор святого Александра Невского, имевший в своем собрании более десяти тысяч произведений и предметов мировой художественной ценности. Оправдывая это варварское деяние, газета «Голос Варшавски» писала, что «уничтожив храм, тем самым мы доказали свое превосходство над Россией, свою победу над нею ».