Катынь: спекуляции на трагедии

Ничего подобного, говорят свидетели у Ю. Мацкевича, никаких ограничений немцы не устанавливали. Это сотрудники ГПУ установили забор, а территорию охраняли с собаками. Тем не менее, местные жители пролезали под забором, чтобы собирать в лесу грибы и ягоды. Видать, смелыми были – даже собак не боялись, а собаки, напротив, – то ли трусливыми, коль на нарушительниц не гавкали, то ли ручными. Свидетели даже рассказали Ю. Мацкевичу, как часовые насиловали местных девчат, которые пролезали под проволокой, чтобы собирать в лесу ягоды. А об одном эпизоде рассказали с такой подробностью, словно слышали о нем от жертвы или насильника.

Может, в полиции панской Польши и было у часовых за правило насиловать женщин, которые оказывались рядом с их постами. Но представить себе, чтобы часовые НКВД, даже не один, а несколько, могли насиловать девчат из ближайших деревень, – для этого надо иметь очень большую фантазию. А уж допустить, что в те годы такие преступления, тем более получившие широкую огласку в народе, остались безнаказанными – на это никакой фантазии не хватит. Конечно, если человек понимает, чем была для простых людей в те годы Советская власть.

Поделился с Ю. Мацкевичем своими воспоминаниями о катынском заборе и И. Кривозерцев. Он якобы рассказал, что: «В 1929 году, не помню уж в каком месяце (месяц не запомнил, а год десятилетний мальчуган в памяти все-таки сохранил, отметим эту памятливость гитлеровского пособника – авт.), приехала комиссия ГПУ осмотрела этот лес и забрала его себе. С того времени его огородили проволокой, а со стороны дороги поставили деревянный забор и ворота. А над воротами вывеска: «Запретная зона ГПУ Вход посторонним лицам воспрещается».

Есть упоминание о заборе и в донесении полицейского Фосса. Но тоже со ссылкой на свидетелей. Сам полицейский чиновник ни забора, ни даже следов его не видел. Очевидец Ю. Мацкевич – тоже, иначе бы обязательно рассказал о своих наблюдениях. Куда же исчезло после оккупации Смоленской области немцами это явное свидетельство каких-то темных дел НКВД? Не иначе, как командир какой-то отступающей на восток части Красной Армии, увидев забор с воротами и вывеской, подумал, что его, тем более вывеску, ни в коем случае нельзя оставлять врагу, приказал его выкопать и забрать с собой. Вместе со следами…

Ю. Мацкевич сочинял свою «Катынь» для западного читателя и потому, не боясь разоблачений, писал любую чушь. Он знал: его читатели настолько убеждены в том, что советские люди живут в мире всевозможных ограничений свободы, что поверят ей. А уж существование какого-то забора тем более не может вызвать у них никаких сомнений. Но в русском-то издании поставленный Ю. Мацкевичем в лесу забор был совсем не к месту. Однако в воспаленных от злобы мозгах антисоветчиков, занимавшихся подготовкой книги к изданию на русском языке, такая мысль даже не мелькнула, и они перетащили деревянно-проволочный забор в русское издание. Не озаботившись даже снятием с него вывески «ГПУ». А это ведь разговорная в сороковых годах аббревиатура, такой организации тогда в Советском Союзе уже не существовало…

В 1923 году ВЧК преобразовали в ОГПУ – Объединенное главное политическое управление при Совнаркоме СССР. Но и такой организации к весне 1940 года давно не существовало. ОГПУ было ликвидировано еще в 1934 году. Так что вывеску с аббревиатурой «ГПУ» сотрудники ОГПУ никак не могли повесить ни на каком заборе. Ее повесил И. Кривозерцев, а, может быть, и сам Ю. Мацкевич. Он мог и не знать о расформировании ОГПУ а на Западе не только до войны, но и некоторое время после ее окончания советский орган государственной безопасности называли «ГеПеУ». Ю. Мацкевич вполне мог считать, что название «ГПУ» сохранялось до образования Министерства государственной безопасности. Но как бы там ни было, потом забор вместе с вывеской стали перетаскивать, как доказательство преступления советской власти, из одной публикации в другую. И нет в этом ничего удивительного: в «демократической» России обличители советской власти освобождены от необходимости задумываться над тем, что говорят и пишут. Подчас – в ущерб собственным интересам.