Катынь: спекуляции на трагедии

Не только В. Фалину, Ю. Зоре, очень многим гражданам Советского Союза хотелось взвалить на свою Родину ответственность за смерть поляков. А как усердствовали прокуроры из Главной военной прокуратуры! Без преувеличения, из кожи вон лезли! И жаловались 3 сентября 1991 года «уважаемому Михаилу Сергеевичу», что «19 августа с. г. соответствующие должностные лица УКГБ по Тверской области оказали определенное негативное воздействие и давление на совместную советско-польскую следственную и экспертную группу». Но первый заместитель Главного военного прокурора генерал-лейтенант юстиции Заика Л. М. и заместитель Главного военного прокурора генерал-майор юстиции Фролов В. С, ну и подписанты, естественно, «проявили решительность, верность долгу и закону». За что, сообщают они М. Горбачеву, удостоились благодарности от польских должностных лиц и даже от Полевого бискупа Войска Польского генерала бригады С. Лешека Глудзя. Да что там благодарность какого-то попа, хоть и с лампасами! Сам папа римский Иоанн Павел выразил свое особое удовлетворение проделанной военными прокурорами работой. Вон какой чести сподобились! Так что, «уважаемый Михаил Сергеевич», вы уж в случае чего, не допустите «неправильной оценки деятельности тт. Заики и Фролова В. С. на занимаемых должностях». Старший помощник Генерального прокурора А. Розанов обнадежил: учтем старание генералов от юстиции, случись какая реорганизация – найдем им должностишки по заслугам. Любопытно, ответил за президента Советского Союза помощник прокурора, пусть и старший. Но заканчивался ноябрь 1991 года… Гибла на глазах и не без стараний военных прокуроров страна, хотя, может быть, мысль о том, что они участвуют в ее уничтожении, прокурорские головки и не посещала.

Загадки «Особой папки»

В последние годы документы из Особой папки стали своего рода козырными картами, а правильнее сказать, «клубничкой» в любой антисоветской кампании. Как я понял бывшего заведующего Общим отделом ЦК КПСС В. Болдина, никаких особых папок, в собственном смысле этого слова, не существовало. В книге «Крушение пьедестала», в которой он нарисовал довольно ярко портрет своего многолетнего шефа (на портрете – очень ничтожный человечек), автор несколько строчек посвятил описанию архива первого сектора Общего отдела ЦК – Кремлевского архива Политбюро ЦК. Это «хранилище, частично размещенное в бывшей квартире Сталина и в глубоких подвалах здания правительства в Кремле. Все документы хранились в специальных контейнерах при постоянной температуре и влажности. Отдельный отсек занимали документы так называемой «особой папки» и материалы, хранящиеся в закрытых еще в 30-е годы пакетах».

В двух таких пакетах находились и документы по Катыни. Сам В. Болдин их не читал, даже в руках не держал. В закрытых конвертах он передал их М. Горбачеву. Тот «вскрыл их, быстро пробежал несколько страничек текста, запечатал пакеты, проклеив липкой лентой. Возвращая документы, сказал:

– В одном речь идет об истинных фактах расстрела поляков в Катыни, а во втором – о выводах комиссии, работавшей после освобождения Смоленской области в годы войны. Храните получше и без меня никого не знакомьте. Слишком все это горячо».

Эту фразу Горбачева можно понять так, что в конвертах он обнаружил какие-то бумаги, подтверждающие расстрел поляков нами. Во всяком случае, В. Болдин в этом не сомневался и даже слегка «потоптался» на бывшем шефе за его ложь: М. Горбачев долго отрицал существования каких-либо других данных, кроме тех, которые были опубликованы еще в годы войны. Какие документы обнаружил М. Горбачев? По каким-то соображениям он решил скрыть их содержание? Вряд ли «лучший немец» и сейчас об этом расскажет.

Однако действительно ли в «особой папке» содержатся «достоверные данные», подтверждающие нашу вину? Давайте и мы почитаем эти документы. Для этого нам даже не потребуется просить допуск в Кремлевский архив. Они опубликованы. Многие читатели видели один из них и на экранах своих телевизоров: его неоднократно показывали как свидетельство преступности «сталинского режима» и как доказательство конкретного преступления – расстрела поляков. Правда, не весь документ, а лишь подписи И. Сталина, К. Ворошилова, В. Молотова, А. Микояна и подпись «Л. Берия» в конце письма. А голос за кадром сообщал: в этом письме Берия предлагает расстрелять поляков.