КАТЫНСКИЙ ЛАБИРИНТ

КОБУЛОВ. Наши люди, которые сейчас находятся в Нюрнберге, сообщают нам о поведении обвиняемых на допросах (читает записку). Геринг, Йодль, Кейтель и другие вызывающе держат себя при допросах. В их ответах часто слышатся антисоветские выпады, а наш следователь т. Александров слабо парирует их. Обвиняемым удается прикинуться простыми чиновниками и исполнителями воли верховного командования. При допросе англичанами Редера последний заявил, что русские хотели его завербовать, что он давал показания под нажимом. Это его заявление было записано на пленку.

ВЫШИНСКИЙ. Прокурор должен, где это надо. срезать обвиняемого, не давать ему возможности делать антисоветские выпады" [145].

"Наши люди" – это как раз Гришаев и Соловов. И не только они.

Чем же закончился инцидент с Александровым? Как он оправдывался? Может быть, объяснил попустительство врагам тактическими соображениями – мол, пускай расслабятся и наговорят побольше? Резонно возразил, что трудно все-таки ожидать от Геринга просоветских высказываний? Ни то ни другое. Вот его объяснительная записка Горшенину:

"1. На всех допросах, кроме меня, присутствовали полковник юстиции Розенблит и, как правило, полковник юстиции Покровский.

2. Никаких выпадов против СССР и лично против меня ни со стороны допрошенных обвиняемых, ни со стороны допрошенных свидетелей сделано не было.

3. Случай, о котором Вам было сообщено, как о случае, будто бы имевшем место со мной, в действительности имел место в моем присутствии во время допроса 28 октября с.г. американским подполковником Хинкелем обвиняемого Франка. По окончании допроса Франк действительно обозвал Хинкеля свиньей. (…)

Докладывая об изложенном, я считаю, что в данном случае правительственные органы были дезинформированы о действительной обстановке, в которой протекали допросы обвиняемых.

Я прошу назначить специальное расследование для установления виновных в подобной дезинформации и привлечь их к строгой ответственности. Вместе с тем я прошу пресечь различного рода кривотолки в связи с производившимися допросами обвиняемых, так как все это создает нездоровую обстановку и мешает дальнейшей работе".

И Александрова оставили в покое.

Однако вернемся к "катынскому делу". Мы остановились на том, что советское обвинение исправило в обвинительном заключении цифру 925 на 11 тысяч. Сделано это было неосторожно, привело к нежелательной огласке. Именно отсюда и начались все неприятности с Катынью.

Обратимся к книге одного из участников процесса Марка Рагинского "Нюрнберг: перед судом истории". На странице 22 читаем:

"…вопреки Уставу [146] трибунал не принял протокола допроса Паулюса, произведенного в Москве в январе 1946 года. и вызвал по ходатайству адвокатов в качестве свидетелей военных преступников, показания которых якобы могли опровергнуть акт расследования Чрезвычайной государственной комиссии о злодеяниях гитлеровцев в Катыни".

Там же, страница 49: