Катынский лабиринт

«СМИРНОВ. Нам пришлось выбрать из 120 свидетелей, опрошенных по катынскому делу, только трех.[164] Если Суд интересуют показания любых других свидетелей, упомянутых в Сообщении ЧГК, то по большинству из них мы имеем надлежаще оформленные аффидевиты, которые могут быть представлены по первому требованию Суда, и любое из этих лиц также по требованию Суда может быть вызвано в судебное заседание. Это все, что я имел заметить, господин председатель.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Доктор Штамер?

ШТАМЕР. У меня нет возражений против предъявления дальнейших доказательств, поскольку будет соблюден принцип паритета, то есть в том случае, если мне будет разрешено предъявить дополнительные доказательства. Я также в состоянии вызвать в Суд других свидетелей и экспертов».

Но судья Лоренс остался тверд.

«ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Трибунал уже вынес свое решение; мы больше не будем заслушивать какие-либо показания по этому поводу.

ШТАМЕР. Благодарю вас.»

В этой реплике слышится нескрываемое удовлетворение.

Нюрнбергский трибунал за недостатком доказательств не включил дело о катынских расстрелах в окончательный вариант приговора.

Один из американских обвинителей в Нюрнберге Уитни Харрис в письме к автору сообщает, что Роберт Джексон рекомендовал Руденко отказаться от катынского обвинения, «полагая огромное число других преступлений, против которых у немцев не было защиты, достаточным для их осуждения». Тем не менее Руденко настоял на своем.

Объяснить это можно лишь абсолютной уверенностью в том, что правда о Катыни навсегда погребена под руинами второй мировой войны. Но закрыть катынскую тему в Нюрнберге не удалось.

Глава 6. СВИДЕТЕЛИ

Зa 50 лет «катынское дело» вовлекло в свою орбиту множество людей. Некоторые из них жестоко поплатились за свою, иногда невольную, осведомленность. Так, был репрессирован член советской Специальной комиссии председатель исполкома Союза обществ Красного Креста и Красного Полумесяца С. А. Колесников — с ним встречался Солженицын на одной из пересылок ГУЛАГа. Сразу после войны расследованием катынского преступления занялся краковский прокурор Роман Мартини. Варшавские власти поручили ему доказать вину нацистов. Он доказал обратное и 28 марта 1946 года был убит в собственной квартире «с целью ограбления». Единственный уцелевший узник Козельского лагеря профессор Станислав Свяневич в апреле 1989 года рассказал журналу «Гвязда можа», что 10 лет назад, когда он писал книгу «В тени Катыни», на него напали неизвестные лица, и только чудом он остался жив.

О судьбе еще одного катынского свидетеля — американца Джона ван Влита — пишет в «Новом русском слове» (номер от 8.5.1990) князь Алексей Щербатов:

«Полковник Джон ван Влит был взят в плен немцами в Северной Африке и находился в Германии в лагере военнопленных. Его вместе с другим американским офицером, Д. Б. Стюартом, немцы возили в Катынь, где в 1943 году были раскопаны могилы польских офицеров, расстрелянных НКВД, и он присутствовал при эксгумации трупов. Ван Влит пришел к твердому убеждению, что убили польских офицеров советские палачи.

В самом конце войны ван Влит с трудом выбрался из немецкого лагеря военнопленных, который оказался на территории, занятой советской армией.

5 мая 1945 года полковник ван Влит перешел линию фронта и попал в расположение 104-й американской дивизии. У него были с собой фотографии раскопанных катынских могил, сделанные в 1943 году. Ван Влит немедленно потребовал, чтобы ему дали возможность снестись с Пентагоном. Его отправили (через Лондон) в Вашингтон. Там ван Влита принял генерал Биссел (помощник начальника отдела G2 — военная разведка), которому он передал обширный рапорт о Катыни со всеми фотографиями. Биссел потребовал от ван Влита, чтобы тот молчал обо всем, что стало ему известно, и написал на рапорте: «Совершенно секретно».