Катынский лабиринт

«Глубокоуважаемый Николай Михайлович! По слухам, кажется, довольно достоверным, полученным мною от военных врачей, в Виннице были массовые убийства, произведенные немцами. Немцы провокационно приписывают эти убийства Советским органам. Хорошо было бы для установления техники умерщвления командировать в Винницу профессора Смирнова Л.И. — патологоанатома Центрального Нейрохирургического Института, — который обрабатывает все черепа. Позволяю Вам это писать потому, что прошедший опыт вскрытия могил не всегда был ценен». На письме имеется резолюция Шверника: «Принять предложение т. Бурденко о командировании в Винницу проф. Смирнова. 23/III».[135]

Самое главное здесь — это, конечно, Винница. Летом 1943 года в Виннице германскими властями были обнаружены и вскрыты массовые захоронения жертв НКВД, по примеру катынской была образована комиссия экспертов, проводилась с участием местных жителей идентификация трупов, материалы расследования публиковались в оккупационной и мировой прессе.[136] Приписать немцам и эти расстрелы не удалось, хотя, как видим, такие попытки предпринимались. Из даты под письмом следует, что Специальная комиссия продолжала функционировать уже после того, как опубликовала свое «Сообщение».

Наконец, письмом от 29 мая 1944 года Бурденко предлагает Швернику «дополнить материалы по катынскому делу подлинными показаниями врачей, участвовавших в немецкой экспертизе». И далее: «Снятие показаний с участников немецкой инсценировки, фамилиями которых мы располагаем, окончательно бы разоблачило гнусную провокацию немецко-фашистских палачей в Катыни»[137]

Итак, работа комиссии продолжалась и в мае 1944 года. Ощущал ли Бурденко неполноценность своего «Сообщения»? Во всяком случае, полагал необходимым дополнить его. Предложением Бурденко воспользовались, как мы знаем, лишь отчасти.

Я уже писал, что деятельность комиссии Бурденко с самого начала была направлена не на оправдание органов НКВД (их непричастность как бы сама собою разумелась), а на обвинение немцев. Так, например, первое, за что ухватился Бурденко, ознакомившись с заключением международной комиссии, — это способ расстрела. В акте советской экспертизы также подчеркнута «полная идентичность метода расстрела польских военнопленных со способом расстрелов мирных советских граждан и советских военнопленных, широко практиковавшимся немецко-фашистскими властями на временно окулированной территории СССР». Но ведь одно не исключает другого. Сегодня нам хорошо известно, что способ этот — выстрел в затылок широко практиковался на территории СССР не только айнзатцкомандами СС, но и НКВД — об этом убедительно свидетельствуют раскопки, например, в Куропатах.[138]

В том, что все это грубый и недостойный фарс, были уже в 1944 году уверены приглашенные в Катынь иностранные корреспонденты. Вот, скажем, как описывает увиденное англичанин Александр Верт в своей в целом весьма доброжелательной книге «Россия в войне 1941–1945»: