Каурай. От заката до рассвета. Часть 2 (СИ)

Они вырвались из клубов как раз вовремя — дым вихрем закрутился вокруг невидимого центра, а в следующее мгновение его втянуло в комок, он сжался, заледенел, и с громким хлопком льдинки разметало ударной волной. На землю полетел десяток таборщиков, которым не повезло попасть под град осколков.

Вскоре дымку как языком слизало, обнажив картину отвратительной резни. Пятеро таборщиков барахтались на земле с выпущенными потрохами, а еще шестеро, в числе которых был и Гарон, потрепанными куклами покачивались из стороны в сторону, хлопали глазами и сжимали окровавленные клинки.

А Хлои с Малуньей и след простыл.

Пока таборщики разгуливали вокруг того места, где в последний раз видели ведуний, со стен острога оглушительно хохотали и потешались над “развеселым представлением с плясками и фокусами”. Гарон в бессильной ярости полоснул тесаком по воздуху и едва не упал, чем вызвал новую волну смеха. Следом казаки со стен подняли ружья и дали залп. Пули хлынули на таборщиков как стая саранчи и вынудили тех убраться ни с чем.

* * *

— Куда… они… делись?! — рычал барон Игришу в лицо, приподняв его за грудки. Его подлатник был мокрым от крови — пара льдинок все-таки умудрились просочиться сквозь кольчугу. Но Гарон как будто не замечал ран.

— Я не знаю… — пытался вырваться мальчик, но только впустую болтал ногами в воздухе.

До чертиков взбешенный Гарон брызгал слюной, тряс Игриша как тряпичную куклу. Не добившись ничего путного, он ударил Игриша под дых и бросил на землю. От боли Игриш едва не выплюнул свой желудок. В голове звенело, перед глазами плясали алые точки.

— Стой, дядька! — бросился Драко на Гарона, когда тот потащил саблю из ножен. — Не трогай его! За ним обязательно придет тот горбатый хмырь, и мы отомстим за отца!

— Тот горбатый хмырь наверняка уже на том свете! — рявкнул Гарон, однако бросил клинок обратно. — Только зря силы тратишь, бегая с этим дерьмом на поводке.

— Эй, Гарон! — кричали им с башен. — Чегой-то вы там перестали плясать? Подойдите поближе, мы хотим еще поглядеть, как вы ножками дрыгаете. Свинца отсыпем, не пожалеем! У нас его много — на всю вашу ватагу хватит!

Крикуна поддержали сотни гогочущих глоток на пару с новым дружным залпом. Перепуганные неудачей таборщики отошли от стен, подальше от вездесущих пуль. Ответная стрельба ушла в молоко — стрелы с болтами едва долетали до острога, впустую втыкались в частокол, находя куда меньше целей, чем дружная пальба с башен.

Громче всех хохотал тот, кого Игриш ожидал увидеть на стенах осажденного острога в последнюю очередь. Мальчик поморгал на всякий случай: может быть, из-за удара о землю у него поехала крыша? Однако над частоколом и в самом деле мелькала знакомая, чумазая мордашка.

— Коляда, Гарон, где вы там, трусы? — голосил во все горло широко ухмыляющийся Бесенок, выглядывая из-под ведьминой шляпы. — У меня тоже есть для вас зрелище!

Мальчишка забрался повыше и под улюлюканье спустил портки. Окружающие его казаки от хохота чуть не попадали в ров, когда над частоколом яркой звездой зажглась белая задница и принялась светить в лица посрамленной армии Гарона.

— Как вам это? Хотите кусочек, мудаки?! — раззадорился Милош, звонко шлепая себя по голой жопе. — Подойдите и возьмите! Ой, кто это там? Неужто сам Коляда явился на праздник? Давай иди сюда, Коляда, знаем мы, как ты любишь е…ть малолеток!

Грохот копыт и заливистый свист Игриш услышал раньше, чем сам атаман показался на глаза. Шум нарастал, поднималась туча пыли, и вот колядники выехали к ним, тяжело громыхая амуницией. Коляду сопровождало больше сотни всадников. Пьяные от крови, они потрясали копьями, саблями и трофейными пищалями.

— С-сучий выродок! — скрипнул зубами Коляда, придерживая коня недалеко от места, где окапывались таборщики. На его шее раскачивалось тяжелое ожерелье из десятка поблескивающих заточенным металлом подвесок. — Золотой тому, кто возьмет этого мелкого живьем и доставит ко мне!

— Нахер тебе сдалась эта сопля?! Сразу с него шкуру надо было спускать. А не тащить в лагерь, чтобы он сосал вашу горилку и считал ваших людей, — сплюнул Гарон и вздохнул: — Теперь понятно, откуда Серго узнал, что мы идем. И почему приказал жечь мосты.

— Хочешь сказать, это я виноват?!

— Не я же притащил этого засранца в лагерь! — хмуро проговорил Гарон, доставая люльку и кисет. — Теперь не хнычь, Коляда, а думай, как нам взять острог. Я тоже обделался: затея с ведьмами полностью провалилась.

Таборщикам с колядниками предстояло много работы. Они как могли работали лопатами и сооружали насыпь. Комья земли летели во все стороны. Вдоль дороги укладывали что, что удавалось выволочь из домов: кровати, стулья, столы, лавки, иконы и сундуки — все шло в ход, чтобы сформировать хоть какое-то подобие щитов. Несмотря на расстояние, пули ураганили повсюду как взбесившиеся мухи. До Игриша постоянно доносились глухие стуки о стены, свистело над ухом и поднимались вопли, когда острог из раза в раз взрывался дымом и пищальным огнем.

Ослу было понятно, что планы колядников пошли прахом. Осада обещала затянуться.

Глава 17