Каузальный ангел

– О! Я заинтригован! По крайней мере, у нас есть время познакомиться поближе. Но в любом случае думайте хорошенько. Это вам не поможет.

– Зачем ты это делаешь? – спрашивает Миели.

– Зачем жалит скорпион? Такова моя натура! – Он поджимает губы. – Да, я знаю, собственность. Как это прозаично, Жан! – Он подмигивает Миели. – Что ж, если откровенно, все это прощальное выступление. Я решил провернуть последнее дельце и после этого удалиться на покой, а эта планета привлекла мое внимание. В конце концов, Сатурн – бог старости. А Жан ле Фламбер, король Сатурна, звучит неплохо, вы не находите?

Миели поворачивается к Барбикену.

– Что вы – мы – намерены предпринять? – Она оглядывается на парциала. Он невозмутимо улыбается и бросает на нее страстный взгляд, который ее ничуть не волнует. – Как я понимаю, он не может нас подслушать?

– Нет, мы здесь в «песочнице», в изолированной системе, – наружу ничего не просочится.

Барбикен поднимает руку-манинулятор к своим рыжим бакенбардам и расчесывает их тонкими золотыми пальцами.

– Дорогая, дело не столько в самом его преступлении, сколько в информации, которой он, по-видимому, владеет. Именно по этой причине мы с ним беседуем. Можешь продолжать, мой коварный друг.

– Благодарю, – отзывается вор. – Вы намного вежливее большинства людей, с которыми мне доводилось общаться. Да, кстати, ваша «песочница» не так уж и надежна. Ну, разве что для трехлетних детишек…

– Прошу продолжать, – раздраженно бросает Барбикен.

– Я просто констатирую очевидные факты! Кстати, об очевидном: я знаю, о чем вы, вероятно, думаете. Вы ведь зоку – рассредоточенный квантовый разум с миллиардами членов! Что не дает вам сформировать особое детективное сообщество для задержания этого злобного монстра и направить обладающих многими камнями ищеек, чтобы меня остановить?

Некоторое время вор внимательно изучает свои ногти.

– Барбикен, как ты сумел выпутаться в прошлый раз?

Миели делает глубокий вдох. С одной стороны, настоятельное убеждение камня Большой Игры и ее собственная давнишняя неприязнь к вору не оставляет никаких сомнений. Возможно, это мой шанс, думает она. Если я добуду важную информацию для Большой Игры, я смогу подобраться к камню Каминари немного ближе.

Но это означало бы предать вора.

От этой мысли в животе образуется тугой комок. У нас были разногласия, но мы сражались плечом к плечу.

А это место заслуживает любых несчастий, которые он смог бы ему причинить. Но он ли это или еще какая-то копия из тюрьмы «Дилемма»?

Или он все еще работает на пеллегрини? Тогда он тоже охотится за камнем Каминари. Он знает, что камень у зоку. А эта кража – всего лишь отвлекающий маневр. Я могу открыть все, лишь бы не выдать истинную цель. А ему это могло бы помочь.

Но как же передать ему сообщение?

Она смотрит на парциала. А он выстукивает пальцами по столу раздражающе нестройный ритм.

– Милая леди, вы, кажется, задумались, – замечает Барбикен. – Само собой разумеется, зоку с одобрением отнесутся к любым сообщениям об отношениях с молодым ле Фламбером.

Лицо старейшины помрачнело. Веселого джентльмена давно нет, осталось суровое, холодное и более древнее существо.

Он продолжает, слегка понизив голос.

– Давай говорить как взрослые люди. Миели, нам известно твое прошлое. Мы предложили тебе возможность начать все сначала. Для нас важна лишь твоя квантовая сущность. Если ты еще сохранила какую-то неуместную преданность по отношению к ле Фламберу, могу предположить, ты скоро от нее избавишься. Ты уже создала собственное сообщество зоку. Есть люди, которым ты не безразлична. Неужели ты хочешь позволить ему все это разрушить?

Барбикен поднимается над стулом и нависает над вором-парциалом, а потом с несвойственным ему терпением с любопытством его рассматривает.