Каузальный дуализм. Размышления об онтологии и природе сознания

В чем суть критики Кантом Декарта? Кант замечает: «Положение, гласящее, что Я, который мыслю, должен в мышлении всегда считаться субъектом и чем-то, что, будучи присущим мышлению, может рассматриваться не только как предикат, есть суждение аподиктическое и даже тождественное; однако оно не означает, что я как объект составляю самостоятельную сущность, или субстанцию. Последнее утверждение заходит очень далеко и потому требует данных, которых в мышлении вовсе нет…» [И. Кант, 1998, с. 223]. Иными словами, Кант критикует положение Декарта о том, что сознание есть субстанция. Он приходит к контринтуитивному заключению, что сознание есть не субстанция и вообще не содержание, а «форма представлений вообще» [там же, с. 222]. (Это в том числе соотносится с выводом об интенциональности сознания. Сознание не имеет собственного содержания, и поэтому всегда есть сознание чего-то.) В этом смысле сознание как форма не может становиться объектом, но оказывается условием для всех объектов. Однако важно заметить, что Кант (и вообще трансцендентализм) выделяет два уровня сознания – эмпирический и трансцендентальный. Или, иначе, Я определяемое и Я определяющее. И если второе не может становиться объектом, то первое оказывается объектом для второго. «Не осознание определяющего Я, а только осознание определяемого Я, т. е. моего внутреннего созерцания… и есть объект» [там же, с. 223].

Последнее соображение Канта выглядит устоявшимся стереотипом, однако в сочетании с его утверждением, что сознание есть «форма представлений вообще», оно приобретает актуальный смысл, что объектом может становиться только содержание, т. е. «Я определяемое», но не форма – «Я определяющее». В этом смысле известный спор Э. В. Ильенкова и Д. И. Дубровского есть во многом спор о том, что есть сознание – содержание или форма. У Ильенкова идеальное есть только форма. «Идеальное – <…> форма духовного производства» [Э. В. Ильенков, 1962, т. 2, с.  219–227]. «Идеальное непосредственно существует только как форма (способ, образ) деятельности общественного человека, т. е. вполне предметного, материального существа, направленной на внешний мир» [там же]. «От структур мозга и языка идеальный образ предмета принципиально отличается тем, что это – форма внешнего предмета» [там же]. У Дубровского идеальное, напротив, есть именно содержание. Поэтому он использует вместо понятия идеального термин «субъективная реальность». «Вполне естественно утверждать, что всякое явление субъективной реальности (всякое явление сознания) есть информация, ибо оно интенционально, что-то отображает, есть определённое "содержание"» [Д. И. Дубровский, 2007, с. 125].

И. Кант называет наше стремление увидеть в сознании объект трансцендентальным паралогизмом, который свойствен рассудку. То есть это не логическая ошибка, а закономерное убеждение, возникающее в силу особенностей познавательных способностей. Именно поэтому так сложно отказаться от данного убеждения здравого смысла, но именно оно содержит противоречия. Как замечает В. И. Метлов, «диалектика Канта – паралогизмы и антиномии – призвана привести читателя к убеждению в невозможности выделить в качестве объекта исследования сознание» [В. И. Метлов, 2013, с. 11]. Следовательно, оставаясь на позициях «сознание есть объект», мы неизбежно оказываемся в поле противоречий, паралогизмов и антиномий.

Заметим, что точки зрения «от первого лица» и «от третьего лица» подразумевают сознание как объект. Вообще такие понятия, как «лицо», «Я», «субъект», «Я определяемое», «Я эмпирическое», «агент», «психологическая ментальность», «трудная и лёгкая проблема сознания», подразумевают сознание как объект в том смысле, что сознание подвергается «расчленению» на определяющую и определяемую части и определяемое сознание выполняет роль объекта. Но, как и в случае с проблемой гомункула, возникает вопрос: что определяет Я определяющее? Иной подход к субъект-объектному отношению может быть развит на основе теории отражения.

Теория отражения, на которой базируется философия сознания советской философско-психологической школы, есть, по нашему мнению, такого рода теория, в рамках которой может быть произведён синтез взглядов от первого и от третьего лица. Дадим краткую характеристику этой теории. В книге «Бытие и сознание» Рубинштейн подводит следующую базу к теории отражения. «Всякое действие есть взаимодействие…» [Рубинштейн С. Л., 1957, с. 10]. «Всякое взаимодействие есть в этом смысле отражение одних явлений другими» [там же]. «…результат того или иного воздействия на любое явление обусловлен внутренней природой последнего; внутренняя природа явлений представляет ту «призму», через которую одни предметы и явления отражаются в других» [там же, с. 11]. «…воздействие каждой вещи на другую преломляется через свойства этой последней, вещи «отражают» друг друга» [там же]. Из приведённых положений вытекают два важных следствия для обсуждаемого вопроса.