Кавалер багряного ордена

Официально никто донесений или рапортов не писал ни в парткомы, ни в органы, ни еще куда. Но слух рос и ширился: травят враги легендарного комдива, хотят извести легенду Гражданской, а власти и ухом не ведут: доблестное НКВД бездействует… а может, и попустительствует. Но одно дело — слухи среди бабушек на лавочке, а другое — среди таких уважаемых и властью наделенных людей. Главврачей косили — как басмачей в Гражданскую. Деева перевозили из госпиталя в госпиталь, из больницы в больницу, лучшие медики за его здоровье боролись, как комиссары за победу коммунизма. Лучшие лекарства ему привозили. Баева высокие покровители пристраивали несколько раз с какими-то формальными поручениями в дипломатические и военные группы, выезжавшие в Германию, Испанию и Францию. Хотя все знали, что он ездит за заграничными лекарствами для папаши. Ряды соратников и друзей комдива Деева из червонного казачества и красных кавалеристов по понятным причинам изрядно поредели — сперва в тридцать шестом, потом в тридцать седьмом, — но посетителей у него в палате меньше не стало, просто состав изменился. И слух о том, что комдива травят то ли враги Родины, то ли враги личные, не стихал. А чему удивляться: еще живые соратники отца ввели Баева в высокие кабинеты, а новые покровители — в еще более высокие. И Сашины стройные ноги в мягких сапожках, сшитых по заказу в ателье Главного управления, переступали все более и более высокие пороги, а безутешные сыновние слезы утирали крахмальными платками все более и более влиятельные руки. Потому что Саша ничего не просил. Просто горем делился. И ему охотно помогали. Просто на удивление охотно. Даже извлекли из застенков трех китайцев из личной охраны врага народа Якира[5]. Этих китайских двух охранников и лекаря совершенно официально прикомандировали лечить Деева и сторожить его от происков врагов. Но и сам Баев продолжал каждый день в больницу наведываться, даже к экзаменам прямо там готовился.

Да, учеба Саши Баева — это вообще отдельный разговор. Занятий он, как уже сказано, не посещал, но учился исключительно на «отлично». Профессора и преподаватели рангом пониже в один голос студента Баева хвалили и о способностях его мнения были самого высокого. А все оттого, что Баев действительно много занимался. Не только книжки читал, но и, возродив старинную практику, брал частные уроки. Причем факта этого нисколько не стыдился: советовался с преподавателями и знакомыми, к кому ему лучше обратиться. По специальности в основном со старенькими, отставными, еще царскими профессорами занимался.

Уроки Баев брал по весьма обширной программе, выходящей за рамки расписания его факультета, французский учил под руководством бывшей дворянки и фрейлины императорского двора, уроки верховой езды получал от камергера Его Императорского Величества. Еще прежнего императора — Александра Третьего. Занятный старикан, лет под сто, а бодрый и общительный: Прошкин лично с ним разговаривал. Так вот, этот старикан Баева называл не иначе как «учтивым юношей», ценящим лошадей, и очень хвалил его аристократическую манеру выездки и безупречный французский. Само собой, Баев учил немецкий — с немцем, английский — с англичанином, арабский — с арабом, все трое в Коминтерне переводчиками работают. Испанский — с известным испанским коммунистом. А еще неугомонный Баев брал уроки актерского мастерства у знаменитого актера МХАТ, уроки рисования — у почтенного графика, члена Академии художеств, ну и так далее. У Прошкина целый список этих людей имеется. То есть учиться Баев любил. Даже изучал какой-то таинственный старинный язык под названием — Прошкин сверился со своими записями — санскрит…

Прошкин — человек прямой и возводить напраслину ни на кого не будет. Пусть даже у человека и каблуки на сапогах, и серьга в ухе. Прошкин два часа убил, беседуя с медицинским персоналом в госпитале, где провел последние несколько месяцев и скончался комдив Деев. Баев действительно был примерным сыном и проводил много времени у койки отца. Не только за медперсоналом присматривал, но и пот со лба отеческого вытирал, постель менял, газеты вслух читал, с ложки кормил. Баев никому не доверял отеческого здоровья! В последние дни просто от Деева не отходил. Хотя посетителей у комдива Деева даже на смертном одре хватало, да еще каких именитых. Так что общественность ждала пышных похорон почившего героя на самом знаменитом столичном кладбище.