Кавалер Красной Звезды. Тотальный политический стеб

«Мистер Тёркин, – заплетаясь языком, начал Стюарт. – Самое таинственное место в Ветхом Завете, это когда Господь создаёт мир. Если бы я снимал кино, я бы показал, как Всевышний творит рыб, а потом они вдруг на его глазах выходят на сушу. И тут важно показать глаза Бога, когда он это видит. Он не понимает, что происходит, но ему совершенно очевидно: что-то пошло не так. А за кадром ржёт эта скотина Дарвин. Но зрителям почему-то ясно, что это – не смех победи…».

Не успев договорить, Джон отправился в путешествие. Майор последовал за ним.

В нужном месте в нужное время

Тьма, пришедшая со стороны Клязьминского водохранилища, накрыла Джона Стюарта. Он несколько раз открыл и закрыл глаза, но особой разницы не ощутил. Прощупав пространство вокруг себя, он сделал несколько робких шагов. Под ногами было нечто твёрдое. Идти дальше было страшно. Сколько ему пришлось простоять, сказать трудно. Может час, а может, десять минут. Чувство времени потерялось. Он ощутил себя частью тёмной материи. «Мать-тьма, – подумал он. – Где же тогда отец?» В этот момент рядом зажёгся луч фонарика и осветил лицо старика. Это случилось так неожиданно, что Джон должен был бы испугаться. Но лик незнакомца выглядел доверительно и, кроме того, показался Стюарту знакомым, поэтому страх улетучился.

«Здравствуй, Джон, – сказал бородатый старец. – Меня зовут Исаак Феликсович. Или, если угодно, старик Фишман. Мы с тобой, помнишь, уже встречались».

«Добрый вечер, – ответил американец, и тут же торопливо добавил, – мы выпили в ФСБ спецпива с майором Тёркиным, и потом я оказался здесь. Если я вам помешал…».

«Не волнуйся, Джон, – сказал старик. – Знаешь, где ты?»

«Буду благодарен за объяснения».

Исаак протянул руку, и вокруг в пространстве зажглось множество светильников. В их желтоватом неярком излучении Стюарт увидел, что стоит среди рядов людей в военной форме. Джон с восхищением начал разглядывать терракотовую армию. Среди бойцов он узнал генерала Ли, командующего армией Юга, которого почитал с самого детства.

«Это герои, – сказал старик. – Они ещё воскреснут. Кстати, твой дед, ветеран Второй Мировой здесь, справа от тебя».

Джон увидел своего родственника, участника встречи на Эльбе.

«Ты с нами?» – спросил Фишман.

«Видит Бог! – воскликнул американец. „Я с вами!“ – решительно подтвердил Стюарт и спросил: « А что с моей семьей?»

«Они сейчас делают пересадку во Франкфурте и уже через семь часов будут на Лубянке. Кстати, вот письмо от твоей жены».

Исаак протянул Джону конверт. Американец прочёл, что успела набросать супруга перед отъездом: «Милый Джон, я уезжаю из США с легким сердцем. Той страны, которую мы с тобой любили, в которую верили, уже нет. Вчера какие-то подонки осквернили могилу Маргарет Митчел. А вечером твоего лучшего друга, нашего соседа Билла Смита, арестовали за твит в поддержку Луи Си Кея. Сегодня утром на отчётном концерте в школе нашим детям запретили петь их любимую песню. Джон, они объявили „Джингл беллз“ расистской из-за того, что в 1857 году её спел человек, перекрашенный в афроамериканца! Милый, ты можешь это представить? Они надругались над „Джингл беллз“! Дети до сих пор плачут. Мы больше не хотим жить здесь. Мы летим к тебе. Мы будем хорошими русскими. До встречи. Целую, твоя Мэри».

«Господин Фишман…», – начал было Стюарт. Но Исаак поправил его: «Здесь в России, и особенно на войне, мы используем обращение «товарищ». Запомни это».

«Ок. Товарищ Фишман, а с кем мы будем бороться?»

«С фашистами, либералами, наркоманами… ну, там большой список – пидоры всех мастей. Ты ведь республиканец, зачем я тебе объясняю».

Джон облегченно вздохнул. Вопросов больше не осталось. Он попал в нужное время и в нужное место.

«Мне разрешат использовать „Магнум“? Я неплохо стреляю».

«Тебе выдадут сенокосилку. Родине нужно развивать сельское хозяй…».

Последние слова старика Фишмана расплылись в мареве пробуждения американца. Стюарт начал приходить в сознание.

Часть 2

Впервые в Москве