Кавалер умученных Жизелей

К двенадцати подъехала Анжела,
Вьетнамку гитарист не отпустил.
Кубинка источала темперамент,
Хотела всё с Наиной обсудить.

– Мой мачо, я считаю это – лярго,

По-русски надо «медленно» сказать.
И, все-таки, он мучо бесса ми.

Наина спряталась в подушку и молчала.

– Я здесь – не понимаю – как с “amore”?

Анжела всё высказывала мысль.
– У нас всё проще, нравится – давай.
А ты что уложилась – заболела? —

Наина поняла, что рассказать,

Всё хочется и можно лишь Анжеле,
С простою её, доброю душой.

– Не знаю, я всегда настороже.

Но только, когда выпила коктейли,

В меня вселился вдруг какой-то бес.

Всё спуталось, хотелось полюбить,
Безумствовать, с парнями обжиматься.
Но я же берегла себя всегда.
Короче – раскрутил меня продюсер.

– Он…, что же это? – вскрикнула Анжела.

– По-русски, как то? Fuck you? В первый раз?

– Всё верно. Я, как будто бы, хотела,

Но только непонятно – почему?
И странно, что не смог дождаться крови.
Я – девушка! Не знаю – отчего?
Открыл ворота, но не занял крепость?

Конспектом пока в летопись свою,

Впишу я эту мерзкую страницу.
«Как славненько, что ты имеешь опыт.
– Сказал он после близости со мной.
– С невинной были б только охи-ахи».

Наина зло прищурила глаза,

Рот сморщился презрительной гримасой.
Её не отпускала та же дрожь,
Но в двух словах она свела до точки.

– Не знаю я, с чего пришло веселье,

И резко превратилось в отвращенье.
Насилу его выгнать я смогла. —

– Ты, значит, не была ещё с мужчина,

И «мачо» тебя «факал» в первый раз? —

– Я с детства не гнушалася парней,

Хотя была разборчивой, конечно.
Всё дело в том – прабабушка Агата[8]
Наказывала «флауэ» беречь.

Она цветком обычно называла,

Что есть у нас с тобою между ног.
Вот я и сдерживала: «только не туда».
Продюсер этот первым оказался.
Хотя случилось всё совсем не так.

Кубинка была девушкой сметливой,

И дальше подняла другой вопрос.
– Так он тебе коктейли. Где вино?
Посмотрим, – и отважная Анжела
Влила в себя шампанское глотком.

И после минут сорок говорили

О девичьем своём житье-бытье.
И, что быть осторожной – тоже плохо,
И можно своё счастье прозевать.

– Да, девственность. Я просто удивляюсь.

Все знают, что всегда бывает кровь.
Быть может, что особое со мною? —

И тут Наина видит сразу вдруг —

Анжела крепится, но видно, вот-вот прыснет:
Такое к ней веселие пришло.

– Да, что же ты креолка угораешь?

Я в ужасе, тебе же вдруг смешно. —

В испанско-русской речи Анжелитты,

Взогретой тем, что выпила вино,
Наина все-таки смогла дойти до сути,
И так её по-русски уяснить.

– Так он тебя коктейлем угощал?

И ты любви и ласки захотела?
Ну, мачо, и затейник ты у нас. —

– Да, что ты? Можешь толком что сказать?

Анжела в паузу икнула, и сказала:

– Он дал тебе «наркотика любви».

Про экстази давно все в мире знают.
А ты, что по-английски значит – “dark”.
Ты взрослая, но тёмная студентка. —

И с текстом: «Век живи и век учись»

Всучила томской девушке брошюру.