Каваша и Купалу

Должно быть, это сложно сделать мясу. Купалу указал на Кавашу, и они оба расхохотались.

Купалу

Четверо товарищей стояли у кромки реки, затопившую величественную площадь. С того места, где они находились, они могли видеть центр города и круглую площадь, залитые водой из Олунга. Вода медленно двигалась по городу и отражала солнце, как колеблющееся зеркало. После встречи с Купалу и его племенем вегепигмеев они обследовали местность на предмет новых следов нежити и монстров. Но, помимо тревожных отголосков Магической чумы, Мезро не сообщил ничего.

– Начало Лабиринта там, – сказал Каваша, показывая назад на площадь. – Об этом можно догадаться, потому как архитектура Убтао начинается здесь и тянется до центра.

Самрита видела, что каменная кладка Убтао начиналась там, где заканчивалась кривая кладка мезроанцев. Эти два стиля были совершенно разными. Блоки, использованные в Лабиринте, были намного больше, некоторые размером с небольшой сарай, сложенные вместе, как огромная головоломка, соединенная бесшовным переплетением. Камни Лабиринта образовывали стены по обе стороны от грандиозной площади. Но по мере того, как они постепенно уходили в затопленный центр, некогда безупречные углы разомкнулись, и теперь из них росли растения, корни и небольшие деревья.

Каваша подошел к началу большой площади и внимательно посмотрел на нее. Самрита встала рядом с ним и тоже посмотрела в центр.

– Силы больше нет. Лабиринт разрушен, – сказал Каваша. Как бы сильно Самрита ни хотела утешить своего друга, но даже она могла сказать, что сила, которая когда-то здесь была, давно исчезла.

– Мне очень жаль, Каваша, – сказала Самрита. Она почти забыла о своем увлечении и интересе к истории этого места, когда стояла с Кавашей. Она знала, что друид возлагал большие надежды на возможность пройти по Лабиринту и испытать его силу. Она знала, что никакими словами нельзя все исправить. Она сунула руку в карман и вынула амулет, подаренный ей чвинга, посмотрела на его странный рисунок и протянула Каваше.

– Может, это поможет?

Каваша улыбнулся и активировал заклинание. В мгновение ока магия разразилась по его телу, как огонь. Затем с испуганным взглядом Каваша исчез во вспышке света.

Солнце мягко сияло переливами радуги, а звуки, запахи и яркие цвета города потрясали Кавашу. Он поискал Самриту и остальных, но их не было видно. Он задался вопросом, не был ли он перенесен в царство бараэ – рай, о котором говорили старейшины и мудрецы, в который был доставлен Мезро, чтобы спасти его от хищников мира. Каваша посмотрел на солнце, его свет освещал перед ним грандиозную площадь Лабиринта; в конце пути мерцающие стены хрустального храма вздымались в голубое небо, как некий мистический драгоценный камень. Даже отсюда, он чувствовал, что он сделан из магии.

Каваша подошел к краю Лабиринта, не зная, чего ожидать. Магия, которую он чувствовал здесь, была намного мощнее всего, что он когда-либо испытывал – достаточно мощной, чтобы создать новую реальность и перенести весь город. Теперь он понял, почему люди боялись силы бараэ, и на мгновение Каваша почувствовал, как его охватывает страх. Что, если бараэ сочтут его появление угрозой? Несколько пугающих мыслей промелькнули в его голове, но Каваша остановился и сосредоточился на тоске в своем сердце. Все, чего он хотел – это попросить у Убтао прощения, чтобы зло было изгнано, и чтобы все люди жили в мире и согласии. Разве подобная просьба могла вызвать гнев бараэ и Убтао? И с этим намерением он вошел в Лабиринт.

В ослепляющей вспышке он был перенесен сквозь мили джунглей, словно на ковре-самолете, в давно потерянный город, зарытый в земле, будто кожица гнилого фрукта, со впалой гнилой сердцевиной. Спускаясь, он знал, что находится недалеко от центра зла, преследовавшего Чульт – он чувствовал, как оно гудит, словно шершневое гнездо.

Его внимание привлек темный коридор, в конце которого находилась дверь с символами животных. Каваша узнал в них богов-обманщиков, уроженцев Чульта. Символы загорелись узором, и дверь распахнулась, открывая проход в темноту. Он вошел, и по мере продвижения, он превращался в девять животных, одно за другим. Каждая трансформация длилась достаточно времени, чтобы он мог ощутить их странные личности, и он продвигался все глубже в то, что все больше и больше стало напоминать гробницу. Когда их духи входили в него, каждый из богов-обманщиков рассказывал ему историю своего создания и то, как они оказались в ловушке внутри этой гробницы. И когда Каваша спрашивал каждого бога: «Куда вы меня ведете?», каждый бог отвечал: «Вот увидишь. Вот увидишь».

Каваша прошел через множество комнат, каждая из которых была создана злым разумом. Он чувствовал безумие, создавшее это место, отчаяние рабов, обрабатывающих и укладывающих камень, в то время как боги-обманщики тянули его все глубже и глубже, пока не достигли центра. Каваша почувствовал пульсацию за огромной дверью.

– Это цена. – прошептал ему на ухо женский голос.