Кавказ и аланы

Чем глубже мы пытаемся «заглянуть» в горы, тем меньше в местной культуре находим сарматских черт; это лишь отдельные предметы вооружения и детали костюма и украшения, бронзовые зеркальца-подвески, что является хорошим хронологическим, но не этническим показателем.

Сложнее обстоит дело с деталями погребального обряда, которые можно связывать с сарматами. Пока в распоряжении археологов было еще мало материала, сложился определенный взгляд на то, какие признаки можно связывать с сарматами; к ним относили наличие меловой подсыпки, перекрещенные голени, положение кисти руки на тазовых костях. С увеличением общего количества материала самые простые подсчеты показали, что рассматривать эти признаки в качестве этнических нельзя; например, на Маныче, в зоне обитания сираков, меловая подсыпка отмечена менее чем в 2 % погребений, а в позднесарматских памятниках, согласно сведениям М. Г. Мошковой, — в 19,7 %.

Еще в 1963 г. И. С. Каменецкий пришел к выводу, что в погребениях меотов, коренных обитателей средней и нижней Кубани, такая деталь погребального обряда, как перекрещенные ноги, встречается чаще, чем в собственно сарматских памятниках. Подсчеты по позднесарматским комплексам, произведенные М. Г. Мошковой, показали, что в целом этот признак составляет лишь 3,5 %, увеличиваясь по направлению к юго-западу до 7–8 % (очевидно, как она полагает, под влиянием меотов). Это же касается положения кисти руки на тазовых костях: в позднесарматских памятниках этот признак составляет около 20 %, поэтому нельзя, рассматривая северокавказские памятники, перечисленные детали обряда считать признаком сарматского влияния.

Вообще, наблюдения по погребальному обряду могут лишь в том случае служить нам основанием для каких бы то ни было этноисторических построений, когда подсчитаны по дробной программе не только все материалы с изучаемой, но и со всех сопредельных территорий. Коль скоро это не осуществлено, наши выводы остаются предельно гипотетическими.

Итак, наши представления о жизни населения Северного Кавказа в последние века I тысячелетия до н. э. ограничены немногочисленностью археологического материала; мы можем предполагать, что в горах продолжало жить местное население, сохранившее культурные традиции, сложившиеся в кобанской культуре. Степи были заняты кочевыми сарматскими племенами, вступавшими во все более тесный контакт с населением гор и предгорий. К рубежу нашей эры в этих процессах все более заметную роль начинает играть одно из сарматских племенных объединений — аланы.

Выход алан на историческую арену

…Аланы — племя дикое и долго неизвестное нашим, так как они сдерживались внутри вместе с прочими дикими и неукротимыми племенами непроходимостью местности внутри страны и запором железной двери…

Амвросий, кн. 5

Количество источников и, главное, полнота сведений об истории алан значительно превышают все то, что мы знаем о предшествующих, а порой и последующих народах. Очень важно, что эти знания из древних источников мы можем в данном случае подвергнуть перекрестной проверке.

Впервые в произведениях античных авторов «пылкие аланы» упоминаются в I в. и. э., чтобы на долгие века занять видное место в качестве опасных противников или желательных союзников Рима и Византии. Волна сармато-аланских нашествий прокатилась по Европе и Азии. Правда, это имя не имело печальной и страшной славы гуннов, но тем не менее воинственных алан древние авторы знают в Предкавказье (где их потомки живут в наши дни), в Закавказье, в Передней Азии, в Причерноморье и Подунавье, по Франции и Северной Африке. Как и скифы в эпоху переднеазиатских походов, зачастую теми же маршрутами, такими же воинственными конными дружинами аланы проникали на территорию крупнейших государств древности. Не случайно среди сарматских погребений той поры около половины составляют погребения воинов.

Сарматы славились своей легкой конницей, а их «звонконогие» (Сидоний) кони, «пригодные для любой длины переездов» (Овидий), — резвостью и неприхотливостью. Интересно, что наряду с породистыми, быстроаллюрными скакунами типа ахалтекинцев, тонконогими, подтянутыми, с горделиво поднятой головой, которых мы знаем по росписям Боспорских склепоз, у основной массы дружинников под седлом были кони попроще, степных улучшенных пород. На этих конях они отправлялись в походы одвуконь, приводя в страх противника как быстротой передвижений, так и численностью своего конного войска. Поскольку аланы, как и все сарматы, прежде всего предстают перед Римом, а позднее Византией как конники, до нас дошли наиболее яркие характеристики их именно в этом качестве.