Кавказ и аланы

Таким образом, археологи призывались к тому, чтобы на смену вещеведению пришли исследования культурных комплексов. Но когда и в чем типологический метод отказывался от комплексов? Не тогда ли, когда наряду с предметами из комплексов в построении типологии находили место и находки из случайных коллекций? Разве археологи, придерживавшиеся городцовского метода, отказывались от статистики? Достаточно вспомнить классическую работу А. В. Арциховского «Курганы вятичей» [Арциховский, 1927], чтобы убедиться в обратном. На смену вещеведению. пришло воинствующее «вещеневедение», стали возникать голые социологические схемы, мертворожденные в применении к археологии марристские штудии.

Должно было пройти еще несколько десятилетий, чтобы вновь возник интерес к анализу археологических источников и стала ясна важность этой процедуры, но уже на новом уровне — математизации и кибернетизации гуманитарных наук [см. Ковалевская, 1981]. Если мы проанализируем все исследования в США начиная с середины 30-х годов, так же как довоенные и послевоенные работы у нас, то увидим, что во всех них отправной точкой окажутся положения, высказанные В. А. Городцовым еще в 1927 г.

В свете сказанного выше вернемся к проблеме типа в археологии. Как известно, при его определении акцент делался на том, что за типом стоит то множество артефактов, которое обладает однородностью признаков (И. Рауз именно их считал нужным называть «классом», а Д. Кларк — «популяцией артефактов»), В то же время тип — это система (или же устойчивое сочетание, набор) признаков.

Рассмотрим вопросы построения типологии применительно к анализу керамики. Во всех исследованиях, касающихся археологии раннего средневековья Северного Кавказа, большее или меньшее внимание уделялось керамике, в частности вопросам происхождения и связей аланской керамики с сарматской керамикой Северного Кавказа и Поволжья [Минаева, 1971; Абрамова, Магомедов, 1980]. И все-таки даже в таких сводных работах, как монографии В. А. Кузнецова [Кузнецов, 1962; 1973] или работы Т. М. Минаевой [Минаева, 1950; 1951; 1956; 1960] и Е. П. Алексеевой [Алексеева, 1960], не предлагалось общей классификации северокавказской керамики середины и второй половины I тысячелетия н. э., и выводы опирались на несистематизированные наблюдения. Общим недостатком этих работ являлось отсутствие подробной, обоснованной, опирающейся на статистическую обработку материала типологии керамики[9], которая была заменена выделением каждым исследователем ряда типов или видов на основании различных, как правило, нечетко сформулированных автором признаков (общих и детальных): формы, характера украшения поверхности, размеров и т. д. Ни признакам, ни сосудам, отнесенным к тому или иному типу, не давалось количественных характеристик. В результате изданный различными авторами материал не может быть сравнен между собой и не вписывается в общую схему развития керамики.

С этими бедами сталкиваются и исследователи других культур и территорий, поэтому задача создания типологии керамики, опирающейся на объективные характеристики, является для теоретической археологии первоочередной [Маршак, 1965; 1970; Деопик, Карапетьянц, 1970; Литвинский, 1973; Генинг, 1973; Shepard, 1968; Peacock, 1970; Ericson, Stickel, 1973; Ericson, Attley, 1976; Пустовалов, 1982].

Мы рассматриваем керамику с учетом хронологии и географии, беря за ocновy типологии морфологические признаки, выраженные через ряд промеров и индексов, общих для сосудов любой территории. Более дробное деление проводится уже на основании анализа специфических черт: характера обжига, состава теста, способов украшения внешней поверхности (лощение, ангоб, различные виды линейного орнамента, рельефные валики, зооморфные ручки и т. д.).

Основная цель предлагаемой нами типологии — сделать весь керамический материал эпохи раннего средневековья обозримым, доступным для сравнения и решения вопросов датировки, а также происхождения форм сосудов. При этом целый ряд вопросов, связанных с керамическим производством, затрагивается лишь в самом общем виде: керамика и вопросы этногеографии, взаимоотношения профессионального ремесла и домашнего производства, развитие ремесла и торговли, влияние уровня развития гончарного дела на социальную структуру общества и многие другие. Во главу угла при характеристике керамики каждого района положены материалы из максимально полно раскопанных могильников.