Кавказ подо мною

Местные черкесов увидели и подняли тревогу, забили одной железкой о другую. И на черкесов с первых домов с крыши посыпались стрелы. Пришлось отступить. Одного аскерчи защитники аула убили. Стрела попала в глаз и троих ранили, в том числе и племянника Марата Мустафу.

Что ж, они бы тоже защищали свой аул. И не они первыми начали стрелять. В ответ загремели ружейные выстрелы, и лучникам пришлось убраться с плоской крыши здания. Марат послал десяток с дальнобойными ружьями обойти эти дома слева, и тут оказалось, что не зря местные строили дома такими уступами. Стрелы посыпались со следующих домов, точнее со следующих крыш. Если бы не нарезные ружья, что отправляют пулю на семь сотен шагов, то выкурить лучников с крыш бы не удалось. Все мужчины собрались на этой «ступеньке» и засыпали пытающихся подойти ближе черкесов просто градом стрел.

Но ружья были, и меткие стрелки у черкесов были. Загремели выстрелы, и несколько лучников свалилось с крыш домов. Этим ничего не закончилось. Местные покинули вторую ступеньку и перебрались на третью, и опять осыпали аскерчи роем стрел. Ещё двоих нетерпеливых и молодых подстрелили и одного ранили.

Марат отвёл людей и объяснил, как надо действовать. Пуля летит дальше стрелы, стой за деревом или за домом на предыдущей ступени и стреляй, не лезь под стрелы. Чего непонятно? Зачем лезть под стрелы? Подставиться и быть раненым или убитым это не удаль, а глупость. Так ступень за ступенью и пришлось выкуривать этих стрелков. Потери у черкесов хоть и медленнее теперь, но продолжали расти. Уже десять человек потеряли. Пщышхуэ злился, с обычными лучниками справиться не могут, а если бы у местных были такие же ружья, как у него. Сам Марат подстрелил уже пятерых. Убил или ранил неизвестно, попадал точно. Стрелки там больше не появлялись. До самого вечера ступень за ступенью теснили аскерчи защитников деревни. А когда последние дома кончились — жители ушли в лес.

Возвращаться назад было поздно, ночью жители этого аула вполне могут организовать нападение. Потому Карамурзин поступил так же, как и лучники эти, на каждой кровле этих домов он расположил по десятку аскерчи с ружьями, при этом старался распределить людей так, чтобы по паре стрелков были с длинноствольными нарезными карамультуками. Остальные воины закрылись в домах и огороженных заборами дворах и тоже выделили стражу, которую меняли несколько раз за ночь.

Поспать никому не удалось. Жители аула несколько раз предпринимали попытки обстрелять черкесов, но на счастье Марата и его воинов ночь выдалась ясная и луна позволяла видеть подкрадывающихся лучников. Потеряв около десятка человек, жители Масулеха вернулись в лес.

Дома оставляли эти лучники пустыми и детей, и женщин, и стариков забрали с собой в лес. Марат ночью почти не спал. Злость мешала, с лучниками, имея десятикратный перевес в людях и двукратный, а то и более, в дальности стрельбы, он потерял тринадцать человек убитыми и два десятка ранеными. Да, жаль, с ним нет сейчас князя Витгенштейна, тот бы что-нибудь придумал. Ну, как Петер говорит, за битого двух небитых дают, в следующий раз будет вести захват таких селений осторожнее. Для него же очевидно теперь, что в основном их потери это глупая удаль молодёжи. Проявить себя хотела, вот и нарывалась на стрелы. Главное, как неоднократно повторял Петер в армии — это дисциплина.

Утром стали резать живность. Три с лишним тысячи человек кормить надо. Долго мясо не сохранить, но на пару дней запас взять надо. Даже если по пять фунтов на человека брать, то на три с половиной тысячи это ого-го сколько. Кроме того выгребли у местных всё зерно, в том числе и овёс. Забрали всех лошадей и волов, которых навьючили поклажей.

А пастушок тот обманул. Никакое это не богатое село. Серебра не нашли, золота тем более, немного тканей добыли, да ковров. Вот и вся добыча, а молодых воинов потеряли. Обидно. Ничего, теперь зато раз уж забрались так далеко на запад, то можно не в Решт возвращаться, а пойти на север. В один из городов Ардебильского ханства — Киви.

Событие шестьдесят первое

В обороне пролежать — победы не видать.

Хорошо защищён тот город, который окружён стеной из мужчин, а не стеной из кирпича.

Ликург Спартанский.

Подполковник Алексей Петрович Ермолов слушал переводчика и головой мотал. Эти воины, мать их, решили идти брать Шушу. Это чёрте сколько вёрст по горам. По чужой территории. На серьёзную крепость, которую недавно с тридцатитысячной армией не смог взять шах Ирана предыдущий.

— Салим эфенди, а я не ошибаюсь у тебя тысяча воинов? — усмехнулся подполковник.