Кавказ подо мною

Про Карадагское ханство, в пределах которого они сейчас находились, Брехт у местных сумел выяснить не много. Правил сейчас там, понятно, хан — Аббаскули-хан, он из кызылбашей. Что бы это не значило. После смерти Надир шаха все предки Аббаскули-хана боролись за независимость этого ханства, с разным результатом боролись. Сейчас полунезависимое ханство всё же сильно «зависит» от Персии. Не так давно хан Аббаскули вновь создал развалившийся было союз Карабахского, Гянджинского и Хойского ханств против Шекинского хана. А так как Шекинским ханом сейчас является Петер-хан, то это просто открытый враг. Ну, или, по крайней мере, так выглядит это со стороны. Никаких враждебных действий Аббаскули-хан против Брехта и его союзников не предпринимал. Сидел и седел в своём дворце в городе Ахар и наложницами занимался. Седина же в бороду. Утром парочка, в обед какая толстушка, вечерком пару стройняшек опять. Какая война, зачем война?! Погорячился. Бывает. Войско хан мог выставить крошечное, не более двух тысяч и только половина конные. Вооружены вояки копьями и саблями. Пушки древние есть, но ими сто лет никто не пользовался. Ладно, пятьдесят. Ни какой разницы.

Артиллерия, какая-никакая, у Брехта теперь была. Наглы подогнали. Не боялся Брехт этого товарища. Резни не хотелось устраивать. Нужно будет утром отправить парламентёра. А дальше? Уж больно далеко от этого Ахара до Дербента. Как ему на помощь прийти, если шах начнёт войну? Придётся дирижабли изобретать.

Событие шестьдесят третье

Как правило, грамотная защита — лучший способ остановить эпидемию и не подцепить микробы

Франк Тилье «Пандемия».

— Ваше Превосходительство! — Брехта тряс забравшийся в палатку недоброжелатель. — Ваше Превосходительство, разведка доложила, за нами по дороге идёт большое войско.

— Пахом, — Пётр Христианович вылез из-под одеяла, холодно ещё ночью, опять в горы забрались. — Что за войско. Давай сюда разведчика.

— Тут он, — ординарец отошёл, и перед Брехтом возник казак.

— Докладай. — Пётр Христианович повернулся к Пахому. — Готовь умываться.

— Разъезд наш в десяти верстах отсюда на дороге, по которой мы шли, натолкнулся на разъезд абреков. Мы ушли, а потом по лесу пешими обогнули чуть и с горки увидели. Огромное войско идёт. Даже пушки тянут. Много ружей.

— Сейчас они где? — мигом проснулся Брехт. С той стороны дружеских войск нет. Где-то пропал Марат, но у того пушек точно нет. Шах? Но он что бросил Решт в тылу. Ой, сомнительно.

— Если идут с той же скоростью, то верстах в пяти. Как раз у того ручья должно быть, где вы вчера с коня сверзлись.

Блин, точно. Убаюкал вчера Слон его. Упал, хорошо ноги не в стременах и куст какой-то колючий кстати оказался, заноз насадил, но не зашибся, спружинили ветки.

— Тревогу, играй. Пахом, одеваться быстро. Да, брось ты этот тазик, сапоги давай.

Ну, сорок пять секунд, это сказки должно быть. В армии эсэсэровской Иван Яковлевич Брехт солдатом не служил и потому за достоверность этого норматива отвечать не мог. Опять же, что считать одеждой? Полушубок и ушанку тоже?

За пару минут оделся. Не любил со страшной силы Пётр Христианович этот генеральский мундир в обтяжку, но тут восток, дело тонкое. Здесь мундир генерал-лейтенанта Российской империи лучше всякой брони и один сам по себе полк заменить может.

— Говори, — к нему подбегал генерал Попов — предводитель астраханских казаков. Брехт уже перестал вздрагивать от его рассечённого пополам лица.

— Выслал сотню в охранение, — Попов ночью дежурил по лагерю.

— Готовьте пушки. Гаубицы не надо. Мелочь картечью зарядите. И вон за тем холмом пусть ждут. Стрелять по зелёной ракете.

Сейчас смотря, как суетится лагерь, Пётр Христианович понимал, что стратег, да и тактик из него хреновый. Нужно было после Испании поступать в Академию Генерального штаба. Получилось, что лагерь он расположил в небольшой низине и теперь, когда это неизвестное войско подойдёт к нему, то оно окажется на господствующих высотах. И туда уже никого не послать. Он не дал указание подготовить там оборону. Дебил. Думал о том, как Ахар брать, а о том, что на самого могут напасть, даже мысли в кучерявой голове не возникло.

— Ваше Превосходительство, пробился к нему очередной казак. — Наши это!

— Наши? Казаки? Здесь? — не понял станичника Брехт.

— Нет, абреки, черкесы. Те, что в прошлый раз напугали нас в Дербенте.

— Вона чё!? — Второй раз Марат Карамурзин переполох у него в войске наводит. — Стоп. А холера! Коня мне! Живо! Павел Семёнович, — Брехт повернулся к Попову. — В лагерь черкесов не пускать! Кусты все перегородить, и своим команду дай, пока я не отменю приказ с черкесами не общаться и ближе десятка шагов не подходить. Они Решта не могли миновать. Могли заразиться.