Кавказ. Выпуск XIV. Покорение Эльбруса

Восхождение от нашего бивуака – с высоты 6500 футов – заняло 7 часов при всего нескольких привалах. На Монблан от Гранд Мюле мы поднимались с более высокой отметки – 8000 футов. Спустились мы за 4 часа, а возможно, что и быстрее. Скалы не были сложны: без хлопот со сматыванием и разматыванием веревки, – обошлись без нее. Кое-какие предосторожности все же не мешали: приходилось посматривать вверх, чтобы избежать падения шатких камней. Мур повредил палец таким камнем, последствия чего длились несколько недель. Около часа мы уже были на том месте, где утром спорили. Здесь впервые за день мы сытно поели. Теперь можно было сбить сосульки, обрамлявшие бороду с трех часов утра. Отсюда мы увидели, что восточный ледник Эльбруса вытекает из тех же фирнов, что и ледовый поток, спускающийся к истокам Баксана. Он не представлял никаких трудностей, чтобы следовать по нему в верховья долины, из которой мы намеревались взять гору приступом. Снег все еще был в хорошем состоянии, благодаря изрядному холоду, и мы скользили вниз довольно быстро. Двое туземцев предпочитали держаться за веревку. Мы радостно приняли их предложение, ибо, когда мы спускались по нашим следам, они увидели дыру в месте моего провала в трещину и извлекли из этого полезный урок.

В долине сформировалось облако и теперь, свернувшись, окутало нас на полчаса. Это не вызывало особых сложностей в прокладывании пути сквозь туманный слой, просвечиваемый ярким солнечным светом. Мы пришли к нашему бивуаку и поняли, что Павел уже ушел с багажом. Вскоре мы пошли за ним, спускаясь не спеша по крутым склонам близ ледника. Поток, еще вчера вырывавшийся из подножия ледника, изменил свой исток и сегодня хлынул струей сверху ледового поля. Полуденное тепло растопило воды, и у нас были затруднения с их переходом. Два туземца, прибывшие до нас, рассказали все своим приятелям и пастухам, которые решили, что больше нас не увидят, и те были, по-видимому, удивлены и польщены приветствовать нас не только живыми, но и преуспевшими. С появлением в лагере нам пришлось подчиниться местной привычке поздравлений с обычными объятиями и поцелуями.

Август, 1-е. Мы слишком устали после долгого нахождения на холоде и должны были отдохнуть. Мы были готовы возвращаться в Урусбиево на рассвете, но у наших спутников были другие планы. Мы поняли, что они задумали освежевать и съесть барана, прежде чем уходить. Не желая по дороге тратить время зря, мы оставили их, чтобы догоняли. Но при первой же попытке идти у меня разболелось колено, словно после сильного растяжения, и мне пришлось остановиться и сесть на одну из тех лошадей, что мы привели из аула. Боль и усталость, которые, несомненно, были последствием холода, постепенно прошли, и я был рад с полпути обходиться без лошади.

Караван наших носильщиков догнал нас за полчаса до прихода в Урусбиево, и мы пошли вместе. Никогда прежде я не видел таких хороших ходоков, как эти татары, – не только по склонам холмов, но и, что самое замечательное среди горцев, на ровном месте. Они задавали нам темп и легко вели нас на восхождении на Эльбрус. Таккер, желая испытать их темперамент, торопливо пошел по лугу. Они же, после того как прошли пять миль за час, вскоре догнали нашего друга с заметной легкостью, и он пожалел, что предложил им испытание на скорость, которую сам спровоцировал. Эти люди – сырой материал, из которого появятся кавказские гиды. Если огромные языковые барьеры будут преодолены, нет сомнений, что с небольшой практикой на ледовых трещинах они станут первоклассными спутниками для путешественника, желающего исследовать ледники этой горной системы.

Мы вошли в Урусбиево и дошли до кунакской почти незамеченными; но и нескольких минут не прошло, как наши туземные проводники уже распространили новости о возвращении и толпа возбужденных селян ввалилась в комнату. Несколько минут прошло прежде, чем рассказ был полностью осознан. Наши обожженные лица и частично ослепшие двое из наших спутников были видимыми признаками того, что мы провели много часов на снежных полях. Сопутствующие обстоятельства и описание вершин, данное носильщиками, казалось, убедили в действительном восхождении. Сцена была самая забавная. Все местное мужское население столпилось вокруг нас, чтобы пожать нам руки. Каждый из наших спутников стал центром внимания, и в воздухе витало «Аллах!», вздобренное восклицаниями вперемежку с восторгом. Когда кто-нибудь входил, то требовал рассказать историю вновь, постоянно повторяя: «Минги-Тау». Это привычное им название звучит для моего слуха более благоприятно, чем тяжелослоговое «Эльбрус».